|
|
|
Книги Жванецкий Михаил Михайлович
|
«Я не собирался быть писателем и, видимо, им не стал. Правда, в молодости была какая-то веселость, привычка к смеху вокруг себя. Мы смеемся вместе. Вы смешите меня, потом этим же я смешу вас. Приятно, что мои рассказы стали привлекать публику, для чего большое значение имеет интонация. Мы так и жили все эти годы: говорили одно, думали другое, пели третье. Опровергали слова жестом, придавали другой смысл интонацией, и самому хотелось уцелеть и сохранить сказанное. Три-четыре раза что-то печатали, но после публикации компания как-то рассыпалась. А еще, говорят, это нельзя читать глазами. А чем? Мне нетрудно было читать вслух, и я ушел на сцену. Нашел свой школьный легкий портфель, набил руку, появилось актерское мастерство. Начал подмигивать и ругаться, если кто-то что-то не понимал: ну и публика сегодня. По рукам пошли записи. «Эх, — вздыхало начальство, — вы способный человек, но эти пленки...» А что мне с пленками — издавайте. Я пытался расставить написанное последовательно или по темам. Чем можно связать разрозненное? Своей жизнью. Концовку додумаете сами. А я, разбив написанное на несколько глав, приглашаю вас к чтению. Если будет трудно читать, мой голос поможет вам, как вы помогали мне все мои трудные годы... (Михаил Жванецкий).» |
|
Впервые в серии представлен сборник короля юмора, великого сатирика Михаила Жванецкого. В книгу вошли самые известные произведения, написанные за последние сорок лет. «Михаил Жванецкий выше всех почетных званий и глубже любых определений. Это уже не просто имя, а особое понятие, которое закрепилось в сознании нескольких поколений. Проникновение его творчества в массы феноменально, он стал действительно народным писателем». |
|
«Вот мы все здесь собрались... В нашем городе... Возле нашего моря... Я хочу, чтоб мы жили вечно. Чтоб мы никогда не расставались. Чтоб погода была как на душе, чтоб на душе как этот вечер... И пусть мы живем ... А он все это опишет. И пусть то, что он опишет, понравится всем и будет жить вечно». Он, Михал Михалыч Жванецкий, выполнил заказ: описал Одессу и одесситов — и тех, что уехали, и тех, что остались. «Пусть это всегда будет с нами... как наша жизнь, как наша любовь».» |
|
«Вот мы все здесь собрались… В нашем городе… Возле нашего моря… Я хочу, чтоб мы жили вечно. Чтоб мы никогда не расставались. Чтоб погода была как на душе, чтоб на душе как этот вечер… И пусть мы живем… А он все это опишет. И пусть то, что он опишет, понравится всем и будет жить вечно». Он, Михал Михалыч Жванецкий, выполнил заказ: описал Одессу и одесситов — и тех, что уехали, и тех, что остались. Неповторимый голос, неповторимая интонация, неповторимая Одесса Михаила Жванецкого. Книга «Одесские дачи» — то ли повесть-полилог, то ли «монолог в нескольких лицах». В ней Жванецкий признается в любви к родному городу и к одесситам. А любовь, конечно же, это не только умение видеть хорошее, но и искусство прощать чужие недостатки. Текст «Дач» теплый, живой, в нем перемешаны самоирония и мудрая улыбка человека, который многое видел, но не устал радоваться жизни. Это маленький шедевр, исполненный светлой грусти о времени, которого не вернешь, и людях, которые уехали навсегда и навсегда, — здесь, рядом.» |
|
Из кусочков, что я рисую, кто-то сложит картину. Здесь, как в детстве, всё есть. Вразброс, конечно. Сам ленив, неподвижен, с коротким дыханием, мелким шагом и многими целями. Написал и это же произнес. В таком жанре, в каком получилось. В крайнем случае, произнесите вы и сообщите мне, какой это жанр. Пребываю и обнимаю вас. А также тех, чья помощь обеспечила выход этой книги в свет. Это Минц Борис Иосифович и Беляев Вадим Станиславович из корпорации «Открытие».. |
|
«От автора: Я не собирался быть писателем и, видимо, им не стал. Правда, в молодости была какая-то веселость, привычка к смеху вокруг себя. Мы смеемся вместе. Вы смешите меня, потом этим же я смешу вас. Приятно, что мои рассказы стали привлекать публику, для чего большое значение имеет интонация. Мы так и жили все эти годы: говорили одно, думали другое, пели третье. Опровергали слова жестом, придавали другой смысл интонацией, и самому хотелось уцелеть и сохранить сказанное. Три-четыре раза что-то печатали, но после публикации компания как-то рассыпалась. А еще, говорят, это нельзя читать глазами. А чем? Мне нетрудно было читать вслух, и я ушел на сцену. Нашел свой школьный легкий портфель, набил руку, появилось актерское мастерство. Начал подмигивать и ругаться, если кто-то что-то не понимал: ну и публика сегодня. По рукам пошли записи. «Эх, — вздыхало начальство, — вы способный человек, но эти пленки...» А что мне с пленками — издавайте. Я пытался расставить написанное последовательно или по темам. Чем можно связать разрозненное? Своей жизнью. Концовку додумаете сами. А я, разбив написанное на несколько глав, приглашаю вас к чтению. Если будет трудно читать, мой голос поможет вам, как вы помогали мне все мои трудные годы...» |
|
