|
|
|
Книги издательства «Время»
|
«В поисках судьбоносной точки герой «Ай-Петри» (шорт-лист премии «Большая книга», 2006) совершил не одно путешествие. «Нагорный рассказ» повествует о любви. Любовь играет роль проводника к откровению, это почти религиозное чувство. Текст открывают и завершают две новеллы, породненные через главные образы прекрасной девушки и смертоносного волкодава. Между точками первого откровения и мигом обретения идеала лежит путь главного героя. Александр Иличевский — представитель литературного поколения, юность которого пришлась на слом эпох. В причудливой, избыточной, текучей, как вода, прозе автор отражает все стилистическое многообразие русской литературы прошлого века. Приложенное к современности, это многообразие переплавляется в единый пласт «национального мифа».» |
|
«Среди героев этой книги — Борис Акунин и Том Клэнси, Дарья Донцова и Роберт Шекли, Василий Головачев и Станислав Лем, Николай Леонов и Фредерик Форсайт, Василий Звягинцев и Стивен Кинг... Автор книги, критик Роман Арбитман, вот уже два десятилетия исследует так называемые «массовые жанры» литературы, фантастику и детектив. Его сборник является своеобразным путеводителем в мире современной pulp fiction, охватывая творчество широкого круга авторов — отечественных и зарубежных, хороших и наоборот.» |
|
У себя на родине, в Венгрии, Домокош Варга (1922-2002) был поистине народным писатетелем. Слава его не имела ничего общего с официальной, а признание было заслуженным благодаря литературной, широкой общественной деятельности и ярким личностным качествам. В своей писательской и просветительской деятельности Варга ставил перед собой одной из задач культивирование родного языка, который он заботливо пестовал на протяжении всей своей жизни, ухаживал за ним, как за редкостным цветком, поэтому и получал благодарные всходы: язык всех его произведений необычайно яркий, сочный, живой, каждое слово на месте и имеет свой вкус-аромат. При этом стиль Варги лишен вычурности, каждой строкой автор как бы подчеркивает, что любому венгру, носителю этого прекрасного языка, под силу писать и говорить на нем так, чтобы доставлять себе и окружающим радость. Переводчик: Т. Воронкина. |
|
«Убить героя — сильный ход в высокой литературной игре. На нем держалась античная трагедия: Клитемнестра закалывает Агамемнона и сама становится жертвой мести. А русский роман сделал феномен убийства предметом философского осмысления. Ольга Новикова идет по классическому пути, соединяя реальный трагизм с хичкоковским саспенсом. Доказывает, что в наше циничное время действует древний закон совести и возмездия. Если обидчику и не подсыпают яда, жизнь его все равно будет отравлена. Владимир Новиков: «Любить!» — написал мой муж... У героя, очень на него похожего, жена не от мира сего плюс три любовницы. Автор говорит мне: тебя, догорая, разделил на четырех героинь, и еще, мол, осталось. Поверить, что он все придумал? Но так достоверно получилось...» |
|
«К выходу книги Александра Осокина «Великая Тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны». Александр Иванович Герцен сказал: «Россия отличается от Европы тем, что ее будущее при желании можно узнать, но прошлое ее непредсказуемо!», поэтому наша история полна белых пятен. Одним из крупнейших является тайна начала Великой Отечественной войны. Что же на самом деле произошло на рассвете 22 июня 1941 года? Что этому предшествовало? Как удалось Гитлеру нанести столь сокрушительный удар? На все эти и на множество других вопросов, которые в течение долгих лет оставались безответными, пытается ответить Александр Осокин в своей книге «Великая Тайна Великой Отечественной. Новая гипотеза начала войны». Суть гипотезы в том, что Гитлер, понимая, что в одиночку Германии Англию не одолеть, предложил Сталину участвовать в войне против Британской империи. Берлинские переговоры в ноябре 1940 года, якобы закончившиеся ничем, на самом деле завершились тайным соглашением между советским и германским руководством о совместном проведении этой операции. С этого момента главной для Сталина стала идея — вывести с помощью немцев свои армии на берег Северного моря, а потом решить куда ударить: по Лондону — вместе с немцами или по Берлину — вместе с англичанами. Однако, вероятность такого поворота событий не исключал и Гитлер ... Книга отличается, как пишет в предисловии к ней крупный российский геополитик генерал-майор А. Владимиров, «не только своей абсолютно новой и необычной рабочей гипотезой, но и масштабом почти исчерпывающей информации и скрупулезной документированностью работы... с таких позиций ни советская (российская), ни мировая историография этот вопрос не рассматривали». Осокин приводит в приложениях многие важнейшие документы предвоенного периода и первых дней войны, а так же фотодокументы. Эта яркая и необычная гипотеза позволила выиграть конкурс на создание фильма «Тайна 22 июня», проводившийся Федеральным агентством по кинематографии и культуры по теме «Начало Великой Отечественной войны в свете новых исторических исследований».» |
|
«Эту книгу можно было назвать и так: «Четвертое измерение Алексея Слаповского». Первым измерением были песни в собственном исполнении, с которых все начиналось и о которых никто не знает: возможно, им еще не пришел час. Второе — проза; благодаря книгам Слаповский и стал известен широкой публике (романы «Я — не я», «Первое второе пришествие», «День денег», «Они», «Мы», «Оно» и др.). Третье — сценарии сериалов и фильмов, любимых, само собой, еще более широкой публикой («Остановка по требованию», «Участок» и «Заколдованный участок», кино по книге «День денег» и др.) Четвертое измерение известно лишь тем, кто бывает в театрах. Театры разные, и их много: от Стокгольма до Сиднея и от Калининграда до Владивостока, но театральная публика неоднородна и малочисленна. Меж тем с пьес Слаповский и начался как серьезный литератор, хотя его драматургия оставалась для читателей terra incognita — до этой книги. Не исключено, что удивятся и поклонники сериалов, и любители чтения: слишком много неожиданного в этих пьесах — будто их сочинил другой человек. Хотя, конечно, тот же, и это, быть может, самое интересное.» |
|
Современная русская поэзия, поэзия рубежа веков, не представима без стихов Инны Кабыш. Она сама стоит на рубеже, собственным сердцем ощущая этот слом времен и запечатлевая в своей мгновенно узнаваемой, отмеченной неповторимой интонацией лирике трагический образ времени. Ее стихопроза — авторский жанр — необыкновенное явление в современном словесном искусстве. В настоящую книгу вошли как ранее публиковавшиеся, так и новые произведения поэта. |
|
«Зеленые шары деревьев были внутри полны птичьих голосов. Солнце зашло ненадолго за облака, листья переблескивали прохладной чешуей от поднявшегося ветерка. Все стало как никогда отчетливо, наполнено до мелочей, которых не замечаешь, не видишь, не слышишь, пропускаешь, словно шум, на ходу, в повседневной беспамятной сутолоке, деловой озабоченности, как пропускаешь, не ощущая, саму жизнь — и вот словно очнулось вдруг, задержалось, соединилось, до понимания, вместе с пониманием, в воздухе, насыщенном отчетливыми голосами, запахами, невзгодами, страданиями, пересудами, надеждами и безнадежностью, равнодушием и милосердием...» «Все на мгновение соединилось: щемящая, как счастье, боль, тепло, нежность, беспамятство и память, мысли, страхи и стоны, перемешанный мусор невозвратимой жизни, исписанные листы, сложенные для полета, брошенные из окна, покрытые неразличимыми отсюда знаками, слова, родившиеся когда-то, и те, что рождаются вновь сейчас. Потоки воздуха кружат их на крыльях птиц, уносят дальше, дальше — куда? Куда уходят слова молитвы, произнесенной беззвучно, лишь про себя? Но она существует, если возникла, даже не прозвучав вслух. Летят, несутся слова, чтобы достичь когда-нибудь того, кому их дано услышать» («Голуби и стрижи»).» |
|
«В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время. В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать о том, что такое глубинная Россия. С ее тоскливым прошлым, с ее «перестроечными» надеждами (и тогда же набирающим силу «новым» хамством), с ее туманным будущим. Никакой слащавости и наставительности нет и в помине. Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой понятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие. И в финале, когда уже так грустно, что дальше вроде и некуда, — история чуда. Странного и простого, как все чудеса», «тихий проникновенный голос тонкого, совестливого и человечного прозаика».» |
|
В давние советские времена язык привычно выговаривал: Ленин и Сталин. Это была законная — идеологическая — пара. Личная жизнь вождей была наглухо закрыта. Значительно позднее выяснилось, что у каждого из них существовала своя пара, и не одна. У Сталина — Аллилуева и другие женщины. У Ленина — Крупская и Арманд. Книга, которая перед вами, содержит документальные любовные истории самых знаменитых людей эпохи: от Сталина до Горбачева, от Мэрилин Монро до Джона Леннона, от Достоевского до Бунина, от Шостаковича до Таривердиева. Многие из представленных в книге лиц работали в жанре романа. Но самые интересные романы — их собственные жизни. |
|
«Вниманию читателя предлагается не совсем обычная книга. Ее аналогом могут быть разве только «Арабески» Гоголя, где художественная проза свободно сочетается с научными исследованиями и эссе. Гоголь тем самым утверждал, что писатель един в своих двух ипостасях (как художник и как мыслитель). Вынеся в заглавие книги название жанра, Гоголь вполне как романтик играл с читателем. Тогда это, наверно, было понятно. Сегодня жанровый смысл этого заглавия в сознании широкого читателя забыт. Да и не только сегодня. Опубликованные в начале ХХ века Андреем Белым «Арабески» состояли в основном из статей, утратив жанровое своеобразие, слово «арабески» было воспринято как простое название. Но жанр «арабесок» соединяет философские и художественные узоры, вписывая их в общую канву человеческой судьбы. Арабески говорят о едином почерке человека, но в разных сферах. Этот жанр подтверждает старую идею романтиков о внутреннем единстве философии и искусства. В новой книге Владимира Кантора, известного писателя и философа, сделана попытка восстановить эту прерванную традицию.» |
|
«Книга «Кто был ничем...» охватывает время от середины 1930-х до начала 1950-х годов и посвящена жизни одного человека — Михаила Николаева, жизни одновременно типичной и необычной. Типичной тем, что на долю героя выпало то, что довелось пережить миллионам его современников: детский дом, непосильный труд, армия и фронт... Необычной, во-первых, в незаурядности личности героя, а во-вторых в том, что все это досталось одному человеку. Затем — аресты и лагеря: в 1950 году — на избирательном участке своей военной части М. Николаев призывает отказаться от голосования. В 1955 году выходит к свердловской тюрьме с плакатом против расстрела в ней заключенных. И в 1957 году — организация кружка, распространение листовок, бегство от пришедших с ордером на арест и попытка перейти границу в районе Батуми. На этот раз приговорен сначала к расстрелу, замененному 25 годами, при пересмотре дела — к 15, а затем — к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, которые и отсидел в Мордовии, в Потьме. В общей сложности между 1950 и 1967 годами М. Николаев провел в тюрьмах и лагерях 15 лет. После освобождения жил в Тарусе и Боровске Калужской области, работал грузчиком, кочегаром, слесарем-газовщиком. В 1978 году эмигрировал с семьей в США, работал уборщиком в Амхерст-колледже. Скончался от инфаркта в 1987 году.» |
|
«В первой книге «Марта Семнадцатого» описаны начальные дни Февральской революции в Петрограде: последние прения в Государственной Думе; разгон уличных демонстраций, стрельба; бунт запасных батальонов; растерянность Совета министров; Ленин в Цюрихе; Государь в Могилеве. Первые аресты чиновных лиц в Петрограде. Во второй книге «Марта Семнадцатого» читатель погружается в бурные события второй недели Февральской революции, весть о которой облетела всю Россию через телеграф министерства путей сообщения. Ставка шлет полки против Петрограда. А у Таврического дворца победные речи. Одновременное формирование двух новых властей: Временного Правительства и Исполнительного Комитета Совета Рабочих Депутатов. Государь спешит из Ставки в Царское Село, к семье. Исполком рассылает разрушительный для Армии «Приказ №1». Ставка отзывает полки, посланные на подавление. Отречение Николая II. Царских министров — в Петропавловскую крепость.» |
|
«Кирилл Ковальджи — известный русский поэт, прозаик, переводчик, критик, выступает в печати с 1947 года. В книгу «Избранная лирика» вошли стихотворения из сборников «Тебе. До востребования», «Зерна», а также новые, ранее не публиковавшиеся произведения. Для Кирилла Ковальджи характерны непредсказуемость, свободный переход от сонета к верлибру, от романтической влюбленности к иронии, от злободневности к философии. Он «играет» на самых разнообразных инструментах, всегда оставаясь верным себе. Его вхождение в литературу, лишенное заданности и суетливости, было медленным, негромким, но неуклонным. Он приверженец духовной независимости и стремления к гармонии. Лауреат премии Союза писателей Москвы «Венец» (2000 г.).» |
|
«Чухонцев любит рассказывать в стихе, обдумывать, сомневаться, но понять в нем главное, значит осознать, что он — лирик, самый значительный лирический поэт рубежа веков, отстоявший ее достоинство в тот момент, когда лирика вышла из моды. В предшествующие десятилетия, ее писали, оставляя ощущение преизбытка, разменянной эмоции. И тогда, когда ее писали сверх меры, и тогда, когда ее застыдились писать, Чухонцев оставался верен лирике и классически строг по отношению к самому себе. Его эмоциональный жест всегда собран, точен и чреват взрывной силой. Он музыкально подчиняет себе, чтобы не убаюкать, а поразить красотой и чем-то иным в ней сквозящим. Игорь Шайтанов Цель поэзии — поэзия, средства — те же, — сказано на все времена. И никакие ретрансляторы не заменят самого ее смысла, никакой масскульт ей не страшен. Ну, в худшем случае она опять уйдет в подполье, в свой подвал, пристроится где-нибудь возле бойлерной, где никого, кроме гудящих конфорок и онтологической тишины, которая окружает и пестует каждое вылупившееся слово. Говорят, только великое остается. Пусть так. «...Но я живу, и на земли мое / Кому-нибудь любезно бытие», — уже ответил на это современник Пушкина, заслоненный им для современников, мало понятый, но оттого не менее значительный для потомков, носивший в себе не только усмиренную гордыню, но и великое смирение. Это нравственный урок каждому, дерзнувшему взять перо. Олег Чухонцев» |
|
В новую книгу лауреата премии им. Юрия Казакова (2005), финалиста Национальной литературной премии «Большая Книга» (2006), финалиста Бунинской премии 2006 года (серебряная медаль) и лауреата премии «Русский Букер»-2007 за роман «Матисс» вошли рассказы последних лет. Александр Иличевский — представитель литературного поколения, юность которого пришлась на слом эпох. В причудливой, избыточной, текучей, как вода, прозе автор отражает все стилистическое многообразие русской литературы прошлого века. Приложенное к современности, это многообразие переплавляется в единый пласт «национального мифа». |
|
«Семь лет назад вышла первая книга Шамиля Тарпищева, которая называлась «Самый долгий матч». Она завершалась словами «Мы обречены на успех». Великий теннисный тренер оказался и великим провидцем — успех пришел, да еще какой! За последующие годы под руководством Тарпищева мужская и женская теннисные сборные России по несколько раз выиграли и Кубок Дэвиса, и Кубок Федерации — главные мировые турниры. Сегодня представители теннисной России — фавориты в соревнованиях любого ранга, от юношеских первенств до турниров Большого Шлема. Этот невиданный в истории спорта рывок напрямую связывается в мире с именем Шамиля Тарпищева, «царя тенниса», по выражению президента Международного олимпийского комитета Жака Рогга. О самых интересных событиях новейшей российской теннисной истории — новая книга Шамиля Тарпищева, написанная им к своему 60-летию.» |
|
«Нина Л. Хрущева преподает на факультете международных отношений в Университете Новой Школы (New School University) в Нью-Йорке, США. Выпускница филологического факультета Московского Государственного Университета, Хрущева получила степень доктора философии после окончания факультета сравнительного литературоведения Принстонского университета в США. Книга «В гостях у Набокова» основана на лекциях, прочитанных профессором Хрущевой на факультете журналистики МГУ в 2001 году.» |
|
«Алексей Дидуров соединил и воспитал свои человеческим и поэтическим талантом несколько поколений современных русских литераторов. Сильный человек, писавший сильные стихи, он прожил яркую жизнь в поэзии и создал свой легендарный и никем не повторенный стиль. В книгу «Райские песни» вошли стихотворения и поэмы Алексея Дидурова, многие из которых публикуются впервые. Издание содержит компакт-диск с аудиозаписью песенного цикла «Райские песни non-stop» в исполнении автора.» |
|
«Он общался с Заболоцким и Мандельштамом, Ахматовой и Багрицким. Иосиф Бродский, подготовив и выпустив в издательстве «Ардис» стихи Семена Липкина, назвал его замечательным поэтом, Лев Лосев — поэтом высокого класса. С 1931-го поэзия С.И.Липкина (1911 — 2003) была сослана советской цензурой в так называемый «нижний ящик письменного стола», после войны Липкин-переводчик был заклеймен как пропагандист «байско-феодальных эпосов», и лишь в 56-м Твардовский впервые опубликовал стихи Липкина в «Новом мире». В 79-м поэт участвовал в неподцензурном альманахе «Метрополь» и вместе с Инной Лиснянской вышел из Союза писателей СССР. В числе его многочисленных наград — премия А.Д.Сахарова «За мужество в литературе» и Пушкинская премия фонда А.Тепфера. В книгу вошли стихотворения (в том числе не публиковавшиеся при жизни) и поэмы.» |
|
