|
|
|
Книги издательства «Время»
|
«В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зеленая земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни.» |
|
«Новый роман Анатолия Курчаткина «Чудо хождения по водам» продолжает фантастико-реалистическую линию его творчества, нашедшую ранее выражение в романах «Записки экстремиста», «Поезд», рассказах «Счастье Вениамина Л.», «Гильотина» и других. Герой «Чуда...», оказавшись в экстремальной ситуации, неожиданно обретает способность ходить по воде, как посуху. Это необычное свойство, в которое он сам не может поверить, порождает ряд нарастающих обвалом событий, порой комичных, но чем дальше, тем более драматичных — в семье, на работе, в обществе в целом. Его внезапно открывшимся даром заинтересовываются и криминалитет, и спецслужбы, и уфологи... В фантастических с точки зрения здравого смысла ситуациях сочным, выразительным образным языком узнаваемо, ярко и достоверно выписаны реалии современной жизни.» |
|
В новую книгу Тимура Кибирова вошли стихотворения 2010-2013 годов. |
|
Книга предназначена для учащихся старших классов. Доктор филологических наук А.П. Чудаков знакомит школьников с жизнью А.П. Чехова. В книге показывается, какие условия, обстоятельства, впечатления детства и юности подготовили неповторимое художественное восприятие мира, как из сотрудника юмористических журналов вырос великий писатель, открывший новую страницу в мировом искусстве. |
|
Свод сочинений Андрея Дмитриева — многоплановое и стройное, внутренне единое повествование о том, что происходило с нами и нашей страной как в последние тридцать лет, так и раньше — от революции до позднесоветской эры, почитавшей себя вечной. Разноликие герои Дмитриева — интеллектуалы и работяги, столичные жители и провинциалы, старики и неоперившиеся юнцы—ищут, находят, теряют и снова ищут главную жизненную ценность — свободу, без которой всякое чувство оборачивается унылым муляжом. Проза Дмитриева свободна, а потому его рассказы, повести, романы неоспоримо доказывают: сегодня, как и прежде, реальны и чувство принадлежности истории (ответственности за нее), и поэзия, и любовь» (Андрей Немзер). В первую книгу Собрания произведений Андрея Дмитриева вошли рассказы «Штиль», «Шаги», «Пролетарий Елистратов», повести «Воскобоев и Елизавета» и «Поворот реки», а также романы «Закрытая книга» и «Дорога обратно». Роман «Закрытая книга» удостоен премии имени Аполлона Григорьева (2001). Во вторую книгу вошли повесть «Призрак театра», романы «Бухта радости» и «Крестьянин и тинейджер». Решением жюри конкурса «Русский Букер» «Крестьянин и тинейджер» признан лучшим русским романом за 2011 и 2012 годы. Роман удостоен также премии «Ясная Поляна» и вошел в короткий список премии «Большая книга» (2012). |
|
«Записки безбилетника» Сохранить память об уходящем времени непросто. Андрею Иллешу в его документальной прозе это удалось. Герои книги — дворовая шпана шестидесятых годов, охотники и рыбаки Дальнего Востока, таежники — в общем, те, с кем автор достойно и с азартом проживал свою жизнь. Миниатюры Иллеша, написанные замечательным русским языком, — настоящий подарок для читателя, воспитанного на лучших образцах литературы второй половины двадцатого века. «Из жизни гражданина N» Интернет породил новый отряд литераторов — блогеров. Новые жанры и новый стиль общения — тоже порождение интернета. В виртуальную среду был вовлечен в последние годы жизни и Андрей Иллеш. В этой книге собраны его эссе из «Живого Журнала» и незаконченная повесть о жизни некоего гражданина N. В ироничном образе последнего — сомнения и противоречия, которыми мучается человек в переломное время жизни общества.» |
|
В новый сборник стихов Евгения Клюева включено то, что было написано за годы, прошедшие после выхода поэтической книги «Зелёная земля». Писавшиеся на фоне романов «Андерманир штук» и «Translit» стихи, по собственному признанию автора, продолжали оставаться главным в его жизни. |
|
Эта книга — еще один творческий опыт поэта и художника. Философская лирика Натальи Троянцевой, воплощенная в глубоко осмысленных иллюстрациях Виктора Захарова, создает симбиоз мощный и убедительный. Наталья Троянцева понимает Россию умом. Виктор Захаров олицетворяет ее духовную твердость. А их душевное тепло расширяет пространство. |
|
Эта — уже третья по счету — книга сказок Евгения Клюева завершает серию под общим названием «Сто и одна сказка». Тех, кто уже путешествовал от мыльного пузыря до фантика и от клубка до праздничного марша, не удивит, разумеется, и новый маршрут — от шнурков до сердечка. Тем же, кому предстоит лишь первое путешествие в обществе Евгения Клюева, пункт отправления справедливо покажется незнакомым, однако в пункте назначения они уже будут чувствовать себя как дома. Так оно обычно и бывает: дети и взрослые легко осваиваются в этом универсуме, где всё наделено душой и даром речи. Не одно поколение маленьких читателей выросло на этих сказках: очередь за Вашими детьми и внуками, дорогой читатель. |
|
Корней Чуковский всегда «думал о языке» и писал о нем — как литературный критик (характеризуя язык художественных произведений) и как детский писатель (вслушиваясь в язык детей). Анализируя мнимые и подлинные болезни языка, Чуковский пришел к выводу, что основная беда — засилье бюрократических, канцелярских оборотов речи. Для этой болезни он придумал слово «канцелярит», которое вошло в язык, как и другие придуманные им слова: «Айболит», «Мойдодыр». Книга адресована широкому кругу читателей, всем тем, кто задумывается о путях развития русского языка. |
|
Свою новую книгу стихов Евгений Бунимович выстроил в «обратной хронологии» — от самых новых текстов к стихам, хорошо известным любителям поэзии, и дальше — к написанным еще в студенческие годы. Этот прием позволяет читателю опровергнуть стихотворную самоаттестацию Бунимовича — поэта, школьного учителя, общественного деятеля, депутата: «Писал стихи / потом законы / теперь пишу некрологи». Нет, все в порядке, по-прежнему пишет стихи. И по-прежнему интересен тем, что «еще в период бурного доверия к Высоким Вещам угадал ту тональность, в которой только и могло удержаться тепло романтизма: тональность насмешливо-бережного отношения к Дару» (Вячеслав Курицын). |
|
«Чьи идеи присвоил самый великий итальянец эпохи Возрождения? Почему Леонардо приходилось подрабатывать в качестве художника на свадьбах? В какой долгий ящик были упрятаны идеи создания танка, маркетинга и партии «зеленых»? Куда да Винчи посылала Колумба? Как появилась на свет пудреница и макароны? Чья хитрая ухмылка изображена на знаменитой картине «Джоконда»? На эти и другие вопросы вы найдете ответы в этой сенсационной книге, которая полностью высосана из пальца. А может, и не найдете. Это как книжка ляжет.» |
|
«Князь» — роман документальный. Его герой наверняка будет опознан многими не просто как типаж новой истории России, а как реальный персонаж, творивший эту историю в прекрасные и в то же время чудовищные 90-е годы. Узнаваемости Князь не боится — он уже вообще ничего не боится после всего, что с ним случилось. Самую страшную проблему, проблему выбора поставила перед ним профессия — он, по существу, должен был стать продавцом смерти, завоевывая (почти в буквальном смысле слова) место для русского оружия на мировых рынках. Ему приходилось сталкиваться с международными авантюристами, продажными чиновниками, агентами чужих разведок, предателями собственной страны... Ему довелось встретиться с любовью (и с какой любовью!), ему повезло пронести ее сквозь жизнь.» |
|
«Поэзия Александра Щуплова умна, иронична, самобытна, многогранна: это и классические стихи, и верлибры, и произведения фольклорной окраски. В последние годы совместно с Т. Макловски и М. Кляйн издал сборники современного сленга: «Жаргон-энциклопедия московской тусовки», «Кто есть ху. Мини-энциклопедия политических кличек» и другие. Лауреат премии «Литературной России» (1984) за цикл статей о современной песне. Новая книга Александра Щуплова — избранное за три десятка лет.» |
|
«Корней Чуковский оставил свой след в литературе не только как автор сказок для детей, но и как переводчик Оскара Уайльда, Марка Твена, Редьярда Киплинга, О. Генри, Уолта Уитмена и др. Его книга «Высокое искусство» сделала автора одним из главных авторитетов в области художественного перевода и посвящена художественному переводу, анализу таких проблем, как словарные ошибки переводчика, бедность его словаря, его синтаксис и слух. Написанные много лет назад критические заметки о переводе не потеряли своего значения и особенно востребованы сегодня, когда сильно увеличилось количество переводимых книг, но не улучшилось качество переводов. Книга будет интересна и полезна не только начинающим или опытным переводчикам, но и широкому кругу читателей, которые знакомятся с иностранной литературой по русским переводам.» |
|
Здесь должна быть аннотация. Но ее не будет. Обычно аннотации пишут издательства, беззастенчиво превознося автора, или сам автор, стеснительно и косноязычно намекая на уникальность своего творения. Надоело, дорогие читатели, сами решайте, читать или нет. Без рекламы. Скажу только, что каждый может найти в этой книге что-то свое — свои истории, мысли и фантазии, свои любимые жанры плюс тот жанр, который я придумал и назвал «стослов» — потому что в тексте именно сто слов. Кто не верит, пусть посчитает слова вот здесь, их тоже сто. И, если я в этом не обманываю, значит, не обманываю во всем остальном. |
|
Вольно или невольно, но художник Владимир Любаров (сам того не ведая) стал крёстным отцом этой книги. Раньше я писал рассказы, героями которых были мои деревенские знакомцы-персонажи. И даже иногда посылал их на литературные конкурсы. Но дальше лонг-листа дело не шло — мотивация всегда была одинаковая: «Ну кому нужны эти нынешние пасторали? Эти ущербные Юрики-пахари и Коли-оборотни? Какие эмоции? Какая любовь? Какие чувства могут быть у этих отживших своё осколков, полудебилов и дегенератов? Деревня — умерла. Она никому не нужна. Не интересна. Как и ваши персонажи. И где экшн, действие, борьба против закоснелости дремучей жизни? Почему они все такие счастливо-благостные? И какую душу вы там высмотрели? У кого?». Я не спорил. И даже не огорчался. Вероятно, понятие «душа» действительно не очень востребовано в современной литературе. А может быть, и в реальности тоже. Но искорку Бога и невидимые белые крылья у своих персонажей я отнимать не стал. Им без этого — никак. И заселял свою выдуманную деревушку Грибовку новыми героями — такими же наивными и счастливо-благостными. Пусть живут сами по себе. |
|
По сведениям, полученным от личного советника Дьяво Черного Праведника, Бог собрался послать на землю трех светлоликих, чтобы они, вселившись в души избранных людей, доказали, что добро и справедливость в мире все-таки существуют, что мир подвластен пока что ему, Богу, но никак не супротивнику его — Дьяво. Ход был весьма серьезный, и Дьяво никак не устраивало оставаться в проигрыше или просто в бездействии в этом вопросе... |
|
Новая книга поэзии Юнны Мориц «СквОзеро» — это четыре книги, которые никогда прежде не издавались: «Озеро, прозрачное насквозь», «Большое Льдо», «Героин перемен», «Ужасные стихи», а также графика Юнны Мориц, чёрно-белая и цветная, которая — такие стихи на таком языке. Поэт Юнна Мориц не любит хвалебных аннотаций, которые давят Читателю на мозги. Издательство «Время» уважает волю такого Поэта. |
|
Автор этой книги — доктор медицинских наук, профессор, живет в США более тридцати лет. Окончил университет по специальности журналистика. Пишет стихи и прозу, публикуется в России и в русскоязычных литературных журналах США. В книгу «Долгий полет» вошли повести и рассказы разных жанров — это и остросюжетная повесть «В четверг протрубит ангел», в которой автор задолго до трагических событий 11 сентября 2001 года словно предвидел атаку на Нью-Йорк, это и грустная лирическая зарисовка о переплетении судеб «Рыжий кот», и полный трагизма, почти документальный рассказ «Эшелон на север». Завершает книгу повесть-притча, заставляющая задуматься — всегда ли человеку можно безоглядно обращаться со своими просьбами к Богу. Герои большинства произведений В. Бернштейна — и американцы, и русская эмиграция последней волны. Детально, порой с фотографической точностью выписанные истории создают реальную картину жизни американского общества на рубеже веков. |
|
