«Вопреки гениальному совету Д. Дидро «не пускаться в объяснения, если хотите быть понятыми», изложенному им в своих «Парадоксах об актере», спешу, тем не менее, выразить надежду, что иногда не только можно, но даже просто необходимо «объясниться откровенно» с себе подобным, который, увы, не всегда может оказаться «под рукой», т.е. — рядом с тобой. Похоже, так и увековечивает себя Человек, как таковой, в ходе своего культурного развития в различных литературных жанрах поэзии, прозы и других формах... Не будучи филологом-лингвистом или просто литератором, могу, тем не менее, утверждать, что слово «постижение», которое попало у меня в заглавие, имеет своим смысловым корнем слово «пост» как аскетическое состояние человеческой плоти, когда дух ее становится чрезвычайно зорким и потому — непогрешимым. А «Синяя птица» в мое заглавие залетела тоже не случайно, ибо с этой пьесой Метерлинка во мхатовской постановке самим К.С. Станиславским, мои дорогие родители познакомили меня в пятилетнем, самом неискушенном возрасте! Так, с той поры эта «Птица» и осталась в моей памяти как что-то символически-загадочное, но, тем не менее, необыкновенно значительное и яркое «Небесное сияние» в моем детском сознании. Скажу больше, так оно и продолжает до сих пор жить в моей памяти, уже только в облике некой сказочной жар-птицы, которая все может, несет людям Мир и Добро, и с ними — Ярчайший Свет, который может аккумулироваться лишь только где-то Свыше. Итак, возвращаясь к собственной транскрипции столь распространенного в нашем лексиконе термина «постижение» и свято веря в правоту собственного утверждения подобного рода, рассчитываю уже на соответствующую реакцию моего незримого друга — собеседника, которого могут в процессе моего повествования поджидать совсем «детские» откровения, вопреки мнению о том, что чем старше становится человек, тем скрытнее он становится, а то и вовсе перестает быть искренним, продолжая при этом ощущать внутренний комфорт и чувствовать себя по-прежнему благовоспитанным, глубоко интеллигентным представителем рода человеческого. Правда, иногда человек бывает вынужден прибегать к святой лжи лишь в тех случаях, когда в гуманных целях хотя бы на время хочет избавить от горькой правды близких ему людей. Мне самой не раз приходилось пользоваться подобным видом общения. Вероятно, потому и утвердилось среди людей очень печальное и достаточно справедливое убеждение, что людям «слово» дано, чтобы скрывать свои мысли, в то время как достаточно известна другая «мудрость» в этом вопросе: издревле считалось, что само «слово» как средство общения людей, возникло лишь тогда, когда появилась необходимость врать друг другу. Вот так и «мудреет» Человек!»
