|
|
|
Книги Цветаева Марина
|
«Марина Цветаева (1892 — 1941) — великий поэт ХХ столетия. Ее творчество — это исповедь женщины с трудной судьбой, для которой поэзия и жизнь были нерасторжимы и требовали каждодневного мужества. «Вдоль души моей — трещина...» — эти пронзительные слова Марины Цветаевой лейтмотивом звучат в ее поэзии 1920-1921 годов как отражение глубокой жизненной драмы поэтессы.» |
|
|
Марина Цветаева (1892 — 1941) — великий поэт ХХ столетия. Ее творчество — это исповедь женщины с трудной судьбой, для которой поэзия и жизнь были нерасторжимы и требовали каждодневного мужества. Стихи, включенные в эту книгу, написаны Цветаевой в пору расцвета ее творческих сил. О чем бы она ни писала, поэзия ее всегда проникнута подлинным внутренним волнением и энергией. |
|
|
Настоящее издание составили произведения, написанные поэтессой в 1916-1917 гг. Книга рассчитана на самую массовую читательскую аудиторию. |
|
«Марина Цветаева (1892 — 1941) — великий поэт ХХ столетия. Ее творчество — это исповедь женщины с трудной судьбой, для которой поэзия и жизнь были нерасторжимы и требовали каждодневного мужества. В книгу «Ты стол накрыл на шестерых...» вошли стихотворения 1925-1941 годов. Цветаева в этот период писала много и вдохновенно, но все ее творчество перешло уже в иную, трагическую тональность.» |
|
Marina Tsvétaïéva (1892-1941) est aujourd’hui reconnue comme l’un des grands poètes du XXe siècle. Femme de tous les paradoxes, à la fois russe et universelle, prosaïque et sublime, elle commence très jeune à écrire et à publier. Prise dans la tourmente révolutionnaire après l’écrasement de l’Armée blanche dans laquelle son mari s’est engagé comme officier, elle vit un douloureux exil de dix-sept ans à Berlin, à Prague, puis à Paris. De retour dans son pays natal en 1939, elle se suicide deux ans plus tard. Il est des talents si impétueux que les évènements les plus dévastateurs de l’histoire ne sauraient les étouffer. Réduite à néant par la terreur stalinienne, Marina Tsvétaïéva ne cesse aujourd’hui de revivre et de rayonner. Cette «Danseuse de l’âme», ainsi qu’elle se nommait, traverse, subit et transcende les malédictions de l’Histoire comme une comète fracassée. Par sa poésie, fulgurante, rétive et exaltée, elle fraternise d’emblée avec toutes les victimes. La singularité tragique de son itinéraire, d’une indestructible intégrité, garde aujourd’hui toute sa charge libératrice. L’ensemble présenté ici est l’indispensable complément du précédent volume publié en Poésie/Gallimard: Le ciel brûle. Du cycle de l’Amie, commencé en octobre 1914, et à la fougue ouvertement homosexuelle, jusqu’aux terribles poèmes de la fin ( il est temps d’éteindre/ la lanterne au-dessus de la porte»), Insomnie et autres poèmes restitue toutes les facettes, tendres et poignantes, de celle qui ne prêcha qu’un seul credo: «l’amour fou de la vie». |
|
«Серебряный век — эпоха небывалого расцвета русской литературы. Он подарил миру целую плеяду великих поэтов. В книге «Я люблю Вас...» собраны стихотворения Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Зинаиды Гиппиус, главная тема которых — любовь и все ее лики, от озорного до трагического.» |
|
В сборнике представлены избранные стихотворения великого русского поэта ХХ столетия М.И. Цветаевой. В него вошли произведения, в которых ярко отражается все многообразие и вместе с тем цельность поэтического мира художника. Ее судьба в неразрывности жизни и литературы – вот объединяющая идея книги. |
|
Written during the Russian Revolution of 1917 and the Moscow famine that followed, these poems are suffused with Tsvetaeva's irony and humor, which undoubtedly accounted for her success in not only reaching the end of the plague year alive, but making it the most productive of her career. We meet a drummer boy idolizing Napoleon, an irrepressibly mischievous grandmother who refuses to apologize to God on Judgment Day, and an androgynous (and luminous) Joan of Arc. Represented on a graph, Tsvetaeva's work would exhibit a curve — or rather, a straight line — rising at almost a right angle because of her constant effort to raise the pitch a note higher, an idea higher... She always carried everything she has to say to its conceivable and expressible end. In both her poetry and her prose, nothing remains hanging or leaves a feeling of ambivalence. Tsvetaeva is the unique case in which the paramount spiritual experience of an epoch (for us, the sense of ambivalence, of contradictoriness in the nature of human existence) served not as the object of expression but as its means, by which it was transformed into the material of art. Joseph Brodsky While your eyes follow me into the grave, write up the whole caboodle on my cross! Her days began with songs, ended in tears, but when she died, she split her sides with laugher! |
|
Книга является продолжением публикации эпистолярного наследия Марины Цветаевой (1892-1941). В настоящее издание включены письма поэта за 1928-1932 гг., отражающие жизнь Цветаевой во Франции. Большая часть книги отведена продолжению переписки с А.А. Тесковой и С.Н. Андрониковой-Гальперн, всесторонняя помощь которых семье Цветаевой продолжалась все эти годы. В книгу вошли письма к Н.П. Тройскому, Н.С Гончаровой, Р.Н. Ломоносовой, также игравшим важную роль в жизни поэта. Значительная часть писем сверена и исправлена по оригиналам или их копиям, многие из них включены в основной корпус эпистолярного наследия М.И. Цветаевой впервые. Письма расположены в хронологическом порядке. |
|
