|
|
|
Книги Светлов Игорь
|
«Джеймс Эббот Мак-Нейл Уистлер — крупный мастер живописи и графики XIX века. Родился в США, получил первые уроки рисунка в Санкт-Петербурге, время от времени жил в Париже, где познакомился с Г. Курбе, а также с Э. Дега и К. Моне, однако большая часть его жизни связана с Англией, Лондоном, наследием английских мастеров. Его творческие стремления, о которых с большим уважением отзывались И. Грабарь, А. Бенуа, С. Дягилев, не укладывались ни в одно из существующих направлений. В ряде работ он приближался к импрессионизму и символизму, но не меньший интерес проявлял к реализму Рембрандта и Веласкеса, гравюре и прикладному искусству японцев. В своих лучших произведениях он удачно и многогранно соединил анализ классических традиций и современное поэтическое восприятие мира. В 2007 году в Москве в Третьяковской галерее с большим успехом прошла выставка «Уистлер и Россия», на которой вместе с признанными шедеврами художника были показаны произведения К. Коровина, В. Серова, А. Остроумовой-Лебедевой, свидетельствующие о влиянии этого мастера на русскую живопись. Одна из задач первой книги российского исследователя о творчестве Уистлера — показать своеобразие его стиля и положения в искусстве второй половины XIX века. Искания и высокие достижения Уистлера, как выдающегося пейзажиста и портретиста, существенно обогатили представление об этих жанрах. Его отточенное мастерство, его умение быть одновременно камерным и монументальным, собранным и раскованным проявились также в декоративном оформлении интерьера и выставочном дизайне. Приложение — Хроника жизни Джеймса Эббота Мак-Нейла Уистлера.» |
|
Исторический ритм символизма не был последовательным, имел свои паузы и пики напряжения, в отдельные годы был средоточием нового, в другие — удивлял банальным повторением пройденного, на некоторых этапах более концентрировался в произведениях отдельных художников, чем в достижениях той или иной школы. Ближе к рубежу веков символизм обрел особую интенсивность в интернациональных европейских центрах — Париже и Мюнхене, смело заглядывал в новое столетие Венский сецессион и приобрел оригинальность и специфику в Бельгии, России, Италии, Чехии, Польше. Много писалось о герметичности символизма. Вынужденный в первые годы своего существования обособляться, чтобы уберечь себя от всевластия позитивизма, он нередко и был таким, вспоминая лишь о завоеваниях романтизма. И только в 1890-е и 1900-е годы, вобрав в себя поиски множества оригинальных талантов и вступив в противоречивый, но имеющий немалые резоны союз с модерном, символизм стал задавать тон в художественном ареале континента... |
|
