|
|
|
Современная российская литература
|
«В сборник прозы Людмилы Улицкой «Тот и этот свет» вошли романы «Медея и ее дети», «Казус Кукоцкого» и повесть «Веселые похороны».» |
|
Природа любви загадочна и непредсказуема: иногда человек оказывается перед сложным выбором – следовать ли нормам большинства или пойти наперекор им, прислушавшись к своему сердцу? Создать традиционную семью или же «выйти из шкафа», признав перед людьми и богом собственную нетрадиционность? Роман Ирины Горюновой три года назад стал одним из самых обсуждаемых произведений русской прозы. Он вызывал шок, его громили и превозносили, никто не остался равнодушным! |
|
«Автор романов «Резервист», «Нерусская рулетка», сборников «Визит в Зазеркалье», «Параллельные кривые», «Решает мгновение» вновь обращается к темам иммиграции, медицины, любви, жизни и смерти.» |
|
«Анна Бессонова (лит. критик): «Живая жизнь» — одно из важнейших впечатлений, которое оставляет эта книга. Кроме как таким внахлёст и перехлёст тавтологичным словосочетанием и не опишешь этот шумный, шевелящийся, дышащий всеми порами и до неприличия выпуклый жизненный или точнее художественный избыток. Вскачь и вприсядку идут гротескные чудища: люди-тыквы и пластилиновые войска — отсылая читателя к раблезианскому карнавальному перевёртышу, суть всеединству мира. Тут и там светит в тексте абсурдно-анекдотический трагизм Гашека, жирной галушкой в сметане вертится вкуснейшее гоголевское... Поют, говорят, лают и кусают детские игрушки, красные маузеры, гвозди и водосточные трубы. Вскользь упомянутые, описанные парой фраз десятистепенные персонажи пучат живые глаза и бесцеремонно выпирают из строчек чёрных крючочков-буковок. Всем этим при первом знакомстве необузданным живьём-бытьём культурных, исторических и литературных традиций от дремучей волшебной сказки до лощёного постмодернизма, хитросплетениями фабульных ходов, тьмой-тьмущей существ правит Слово. Богатое, тучное, порождающее и рожающее, живительное и оплодотворяющее художественное слово, которое даёт возможность жить, с одной стороны, вне себя и шире себя, жить сразу и враз целым миром, а с другой, — жить подлинно в себе тысячами отдельных жизней вещей, птиц, зверей, людей, городов. Книга эта не проста и не грешит дешёвым заигрыванием с читателем, она полна сложносочинённых ухабов и мшистых валунов, не позволяющих пробежаться по ней наискось, это сплошь пересечённая местность языка, требующая труда и осторожной внимательности. Это сложный для читателя путь, однако же, неужто Вам интересней асфальтовое шоссе? Владимир Сухацкий (журналист): Я бы назвал «Фуй Шуй» путеводителем по лабиринтам самосознания. Что-то вроде «Улисса» Джеймса Джойса, но с российским бэк граундом. Также я настоятельно рекомендую читать эту книгу лингвистам. Таким сочным языком в России сегодня мало кто пишет. Что-то во мне говорит о появлении новой волны модернизма в России... (S. О/М. USA/Ogayo. Dec. 2010). Аннотация, вернее фрагмент письма добрейшего человечка — почти что первой читательницы: «...Это опять сумасшедший по силе коктейль-гротеск, прелесть детства и изысканные безобразия героев, реальная и преувеличенно искаженная история. Я будто вспомнила свою профессию... Точный и жест... язык посадил меня в запрещенный, подпольный... удивительный театр, где каждая реплика режет ухо, луч прожектора заставляет пугаться, неожиданная деталь — как в бурлеске... вызывает беспричинный хохот........ Кошмар!... Оторваться от... буйства... видишь нелепость происходящего и «тащишься» за... кошка за валерьянкой... Полуша, ты — стеснительный маньяк или сумасбродный гений!!!» |
|
Однажды преуспевающий американский литератор русского происхождения стал невольным свидетелем одного странного разговора. Две яркие женщины обсуждали за столиком фешенебельного ресторана, как сначала развести, а потом окольцевать олигарха. Павла Савельцева ошеломила не только раскованность подруг в обсуждении интимных сторон жизни (в Америке такого не услышишь!), но и разнообразие способов выйти замуж. Спустя год с небольшим господин сочинитель увидел одну из красавиц – с младенцем и в сопровождении известного бизнесмена. Они не выглядели счастливыми. А когда в их словесной перепалке были упомянуты название московского кладбища и дата смерти жены и детей, в писателе проснулся дух исследователя. В погоне за новым сюжетом Савельцев сам стал его героем… |
|
«Иллюстрированное издание одного из лучших прозаических произведений, написанных на русском языке во второй половине XX века. Роман, по определению самого автора, «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности... который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти.» |
|
«История лагерного охранника, ставшего убийцей, рассказанная с предельной психологической достоверностью, была воспринята как вызов «культурному обществу» с его новой интеллектуальной свободой и моралью. То, о чём писал Павлов, и до этого вызывало немало споров, хотя писатель был далёк от какой бы то ни было идеологии, призывая только к состраданию. Ещё ранее «Литературная газета» опубликовала на своих страницах рассказ «Конец века» о тех, кто «обречён в современном обществе только на смерть».» |
|
«Все герои хроники вымышлены, любые совпадения случайны. Ответственность за возникшие ассоциации полностью возлагаю на читательскую сторону. Общества с ограниченной ответственностью под названием «Удельная Россия» в списках Регистрационной Палаты РФ не числится. Впрочем, и само название «Россия» рискует уйти в небытие, если мы все не опомнимся.» |
|
«Повесть «Осиновая гора» — не просто рассказ о любви, но о восприятии обычным человеком социальной действительности и крутых перемен в жизни общества. А ещё Осиновая гора — это не совсем рабочий пригород. То есть не только пригород. Это — вся громадная и малоизученная территория за пределами Московской кольцевой.» |
|
«Эта книга адресована взрослым читателям. Ее шрифт рассчитан на уставшие от компьютера глаза, а многочисленные иллюстрации призваны доставить Вам радость. Да и кто придумал, что взрослым не нужны картинки? Автор с данным заблуждением не согласен и старается по мере сил с ним бороться.»Фея незабудок» — правдивая социальная повесть об отношениях в подростковом сообществе – трогательная, веселая, печальная, дерзкая, жесткая, впрочем, те же качества свойственны и ее героям — тем, кому двенадцать. Быть может, она напомнит Вам о ваших школьных товарищах и наставниках, о первой любви и поможет разобраться в себе, ведь мы порой недооцениваем силу и значение своих детских переживаний, но, тем не менее, носим их в сердце всю жизнь. Действия повести происходят в Лондоне XIX века – века гениальных открытий, экономического и культурного расцвета Англии, роскоши и благополучия — века нищеты, бесправия и варварской эксплуатации детского труда. Доминик Ингрэм — воспитанник дворянского приюта на Гриттис-стрит мечтает о море, о дальних странствиях и приключениях, о необитаемых островах, а еще — о встрече с настоящей феей. Однажды на уроке он угодил в угол за плохое поведение, от скуки выглянул в окно, и ему показалось, что его мечта сбылась… Но что-то станется с юношескими грезами в суровых реалиях действительности? Повести «Фея незабудок» присущ тонкий юмор и глубокое знание страны и эпохи, это настоящая находка для англоманов и всех, кому хотелось бы погрузиться в атмосферу викторианского Лондона, пройтись его извилистыми переулками и услышать голоса тех, кто населял их полторы сотни лет тому назад.» |
|
«Дедушка тоже был против больницы. Но мама с неожиданным фатализмом сказала, что, раз врач так настаивает — а этого врача им порекомендовали именно как знающего детского специалиста, и найти кого-то еще у них вряд ли получится в ближайшее время, — значит, нужно соглашаться. Если нет никакого другого способа определить, что происходит, пусть будет так. Черт с ней, со школой, пусть она провалится! Главное, чтобы возникла хоть какая-то ясность, потому что без этого жизнь начинает просто рушиться. Самого Фурмана охватывала жуть, когда он представлял себе, что ложится в психушку. Но двигаться можно было либо вперед — то есть туда, либо назад (в школу). В конце концов, он ведь не собирался никого обманывать... Читатель держит в руках третью из четырех частей «эпопеи». В ней юный герой с головой погружается в диковатую реальность полуподпольных молодежных кружков эпохи «развитого застоя».» |
|
Это одна из лучших книг серии «Приемный покой». Впервые нарколог решился рассказать о своей профессии! В России эту книгу должен прочитать каждый. Не бойтесь, больно не будет, будет смешно. Внимание! Книга оказывает отрезвляющий эффект. |
|
«Пронзительный и лиричный роман о молодой и увлеченной своим делом учительнице Елене Константиновне по прозвищу Елка и о ее столкновении с жесткими и не самыми благовидными реалиями современной школы. «Идеалистка», — вздыхали ей вслед одни. «Дура», — вертели пальцем у виска другие. А она верила, что сможет что-то изменить — ведь в школе все зависит от учителя. «Ты же через полгода сбежишь», — убеждали ее пессимисты. «Максимум, через год», — великодушно давали отсрочку оптимисты. «Вы — лучшая!» — писали ей ученики. «Им дают, а они еще недовольны... Зажрались», — выговаривала ей в спину чиновница. А она все повторяла: «У меня получится!» И опять шла на урок в свой 9-й класс...» |
|
«Все хорошие девочки попадают в рай, а плохие — куда захотят. Они выросли, закончили свою школу строгого режима, теперь перед ними открыты все пути. Пришло время институтов, первых заработков и поиска настоящей любви. Что выбрать? Стать советским тружеником, долго и мучительно получать высшее образование, завести семью, а потом маяться до старости — с глубокими вздохами и усталыми, но честными глазами, и с тяжелыми сумками в обеих руках? Нет, им хочется не «долго и мучительно», а легко и просто и «без проблем»! Они именно так и начинают взрослую жизнь — меняя увлечения, работу, мужчин, пускаясь во все тяжкие, влипая в передряги и выпутываясь из них... А на пороге стояли девяностые...» |
|
Книга Валентины Чемберджи — это нежная дань минувшему. Тому, что сейчас кажется устаревшим, ненужным, хотя в глубине души мы понимаем, насколько это все дорого и важно, и только этим и живем. Судьба девочки из не совсем обычной семьи. Школа, троллейбус, детская поликлиника, нелепые платья, зимние пальто на ватине, старинные профессора в университете. А потом встречи, встречи, встречи... Девочка любит шарады, знакома с Рихтером, Прокофьевым, Кавериным, Иоселиани. Выходит замуж за блестящего журналиста. Время идет, все проходит... А еще есть собака. А у собаки свое прошлое и свои переживания. Книга Валентины Чемберджи, помимо необыкновенно точного слова и слога, потрясающего чувства стиля и таланта к прорисовке деталей замечательна еще и тем, что часть глав написана от лица той самой собаки! |
|
«Прозаик и драматург Илья Штемлер, инженер-геофизик по образованию, сменил много профессий — таксист, проводник поезда Ленинград-Баку, инспектор крупного универмага, — и все ради создания книг! Штемлер — наш, российский, Артур Хейли. Он пробует все, о чем пишет, на себе! Так были написаны его романы «Таксист», «Поезд», «Универмаг». Так родился и этот роман — писатель несколько лет работал в областном архиве…» |
|
Это не одна книга — это книги. Это важно. И другие вещи тоже важны: здесь не поймешь, где поэзия, а где проза, где сказка, а где быль, что происходит в антимире, а что в мире повседневном, хотя и он не вполне знаком нам и обычен. Поэт, прозаик, сценарист, филолог-фольклорист Денис Осокин, автор сценария фильма «Овсянки», рисует странные картины, и на картинах этих живое и мертвое оживает новым непостижимым образом, потому что ничего мертвого нет ни на этом свете, ни на том. |
|
«История о судьбах людей, которые убедились в том, что народы, получившие «Нагорную Проповедь», обладают уже более 2000 лет текстом, в котором есть ответы на все вопросы, волнующие человечество.» |
|
В 2008 году вышла книга Натальи Арбузовой «Город с названьем Ковров-Самолетов». Автор заявил о себе как о создателе своеобычного стиля поэтической прозы, с широким гуманистическим охватом явлений сегодняшней жизни и русской истории. Наталье Арбузовой свойственны гротеск, насыщенность текста аллюзиями и доверие к интеллигентному читателю. Она в равной мере не боится высокого стиля и сленгового, резкого его снижения. |
|
«О своей книге рассказывает автор: — Фабула романа напрямую обращена к одному из ключевых событий новой России, когда в 1992 г. окружение Ельцина готово было отдать японцам южные Курилы, дабы... пополнить истощившуюся госказну и на вырученные от продажи русских земель деньги или на полученные от соседей инвестиции (как получится) провести реформы в государстве. Кремль в нескольких шагах от того, чтобы «повторить» Аляску... К счастью, «продажа Родины» не состоялась, Б.Н. дрогнул и отменил свой визит в Токио за три дня до намеченного срока, и сделать этот разворот к благоразумию его вынудило широкое общественное сопротивление. В «остужении горячности» зарвавшихся землемеров участвуют и главные герои «Итурупа»… Российская газета подробнее... Повествование под обложкой «Итурупа» имеет полувековой охват действительности и показывает происхождение асимметрии — как из «хрущевской оттепели» 60-х мы вошли в эпоху разочарований девяностых годов. Обращается к долгоиграющим историческим «недоразумениям» и вытекающим из них урокам для современников: тема южных Курил — живая и болезненная (для наших соседей) до сих пор… Автор ставит точку, когда часы в сюжете отсчитывают 2005 год.» |
|
