|
|
|
Современная российская литература
|
«Публицист Михаил Идов пишет для авторитетных изданий Нью-Йорка и Москвы. Его первый роман «Кофемолка» с восторгом принят критиками. Супруги Марк и Нина, молодые нью-йоркские интеллектуалы, открывают изысканное кафе в духе венской традиции — и впервые сталкиваются с беспощадной реальностью. Их трогательная и забавная история, рассказанная с неподражаемым юмором, превращается в своего рода символ эпохи. Дебютный роман Идова, штатного корреспондента журнала «Нью-Йорк», сочетает в себе мудрость и озорство. Проницательный и полный уморительных лирических отступлений, он разносит в пух и прах популярную концепцию «денег как иллюзии». [ Publishers Weekly ] Невероятно смешной и вместе с тем трогательный роман о том, каким кошмаром оборачивается порой «американская мечта». Он задевает самые глубинные струны — как культурные, так и эмоциональные.[ Kirkus Reviews ] Ехидно-остроумный взгляд на столкновение идеализма с действительностью. Пронзительный дебют Идова многое объяснит молодежи, воспитанной в заблуждении, что любое серьезное начинание обязано увенчаться успехом.» |
|
«Путевая проза Виктора Конецкого — роман-странствие «За доброй надеждой». «Никто пути пройденного у нас не отберет» — седьмая книга этого сложного многопланового произведения.» |
|
«Правда власти не принадлежит сочувствию. Она — за убийцами... Русская власть — грубая, блевотная, состоящая из мужских анекдотов, мата, бифштекса из сырого мяса, забывчивости, мутной головы, долгосрочного пьянства, садизма, луковой отрыжки, безнаказанности, унижения всех подряд — вызывает во мне брезгливость, отвращение. Привлеки они меня к себе с их циничной фамильярностью — я бы на следующий день побежал всем рассказывать, какое они говно. Но если бы власть задалась целью купить меня, я бы попал в сложное положение. Мне нравится думать о том, как красноармейцы насиловали и убивали молодых дворянок. Лежу — представляю. Я — виртуальный мучитель, в реальности ненавидящий насилие, не переносящий даже товарищеского «тыканья» всякой сволочи... Писательская слава — тень власти. Но иногда так хочется выйти из тени.» |
|
«Сборник малой прозы «Три Адовы собаки» — галерея характеров и судеб наших современников. При всей непохожести героев (беглый уголовник, интеллигентные старушки, представитель исчезнувшей цивилизации...) в сборнике звучит главная тема писателя: бойтесь «очевидного», жизнь сложнее, страннее, чудеснее.» |
|
Для того чтобы привлечь внимание читателей и завоевать их любовь, современное произведение должно быть оригинальным по форме, динамичным по действию, глубоким по смыслу, реалистичным в отражении тех или иных событий. Все эти черты присущи книге Бориса Харламова «Горе луковое», написанной в редком жанре — романа в диалогах. В нем нет подробных и скучных описаний, зато есть яркая, пронизывающая речь, живой разговор, в котором раскрывается захватывающая и сложная жизнь героев — молодых людей, подхваченных вихрем перемен 1990-х годов. Написанный сочно, метко и пронзительно, роман после прочтения оставляет чувство глубочайшего потрясения. |
|
Предлагается вниманию читателей книга Владимира Колесова — это гимн в честь молодого человека, одаренного красотой, но рано покинувшего мир, это прославление одухотворенной и глубокой, в стиле высоких античных образцов, дружбы. В ней представлены до мельчайших деталей правдивые записки, в том числе и дневниковые, о самом герое книги и о перипетиях его общения с Виктором Донцовым — подлинным автором записок. Содержание книги относится к 70-м годам прошлого века. Свойственное дружбе чередование света и тени, роз и терниев развертывается на фоне не только повседневной жизни, но и многочисленных экскурсий по просторам бывшего Советского Союза. Чарами восхитительных пейзажей Средней полосы России, волнующей экзотикой гор Кавказа и Карпат, Черного моря и Балтии повеет на читателя со страниц книги. |
|
«В книге «Путешествия в разные стороны» читатель найдет путевые заметки, рассказы и то, что именовалось в старину «фельетоном»: легкий жанр, брызги шампанского, зарисовки из собственной и посторонней жизни, не очень серьезное исследование обычаев и нравов, городские сценки и разговоры. Собственно, это еще один портрет автора, Людмилы Петрушевской, которая любит подшутить, в том числе и над собой. В настоящем издании сохранена авторская пунктуация.» |
|
«В новой книге Дмитрия Веденяпина — проза, стихи и фотографии. Эта книга памяти родных и памяти времени (главным образом, 60-х и начала 70-х, увиденных глазами человека, родившегося в 1959-м). И стихи, и проза, и фотографии, в сущности, играют одну и ту же роль стрелок-указателей, обращенных в сторону смыслов времени. Отчасти как будто явных, отчасти скрытых и не проясненных до сих пор. Как всякая книга, чьим предметом является прошлое, «Между шкафом и небом» — книга о памяти: почему мы помним то, что помним? Правда или иллюзия, что-то, «чего как будто нет», есть?» |
|
«Смешное и страшное почти всегда рядом, а иногда даже переплетаются. И если воспринимать ситуацию односторонне, то можно просто свихнуться, особенно на такой работе, где каждый день встречаешься со смертью. «...Сидение в кладовой нравилось не всем, попадались нервные, привыкшие к комфорту и начинавшие барабанить в двери и бить посуду. Честно говоря, в этой импровизированной тюремной камере действительно имелся недостаток комфорта — вонь из подвала, чертовский холод, мыши, нехватка свежего кислорода...» |
|
««Ресторан «Березка» — книга повестей Евгения Попова о том времени, когда вся огромная страна жаждала перемен и не верила в них, полагая, что завтра будет то же, что вчера. Любимые читателем тексты дополнены современными оригинальными авторскими комментариями, где он высветляет темные места, называет реальных прототипов героев и вспоминает ушедших друзей.» |
|
Тайна рождения... Она отравляет жизнь Арев и Лусине. В первые дни жизни сестер-близняшек разлучили и отдали в разные семьи. Одной достались дружные и богатые родители, другой... О, в жизни другой все сложилось не так, как мечталось. После трагической смерти сестры Арев пытается найти настоящего отца, но попадает в невероятный водоворот интриг, вранья и неразгаданных семейных секретов. Однако настоящим шоком становится для нее дневник Лусине... |
|
Герои Галины Щербаковой всегда проходят череду жизненных испытаний. Кто бы ни были эти люди, богачи или бедняки, атлеты или больные, старики или дети, водоворот судеб закружит их в одну воронку. Кто-то спасется, обретя любовь, кто-то сгинет в одиночестве, потеряв себя. |
|
Модный московский психоаналитик использует в своей работе нестандартные методы — дозированные пытки и насилие. У Артема Пандорина есть мечта: когда-нибудь бросить работу и вести жизнь свободного художника в пентхаусе на крыше. И еще у него есть любовь — такая большая, что выходит за рамки закона. Все меняется, когда к Артему приходит Самый Главный Пациент в его жизни... а может, и в смерти. |
|
В новой книге Алексея Саурина рассказывается о том, что издавна занимает человека: любовь, счастье, ревность, извечные вопросы бытия. И, конечно же, его взаимоотношения с природой. Автор, сам бывалый охотник, повествует об интереснейших случаях, которые довелось пережить ему и его друзьям на охоте. Его рассказы насыщены глубоким проникновением в окружающий мир, который подчас бывает столь суров к людям, но и бесконечно добр и милосерден к ним. Верность правде — стержень всей книги. |
|
Много ли нужно человеку для счастья? Иметь дом, семью, друзей. Видеть солнце и слышать пение птиц. А, может быть, ему нужно увидеть чудо? Главный герой книги, пройдя через множество испытаний, находясь на краю гибели, осознает, что главное чудо в этой жизни — сама жизнь, данная нам Господом. Только Он способен переменить нашу печаль на радость, неверие — на веру и смерть — на жизнь, наполненную Светом и Любовью. |
|
«Тысячи девушек пытаются получить водительские права. Всем, так или иначе, это удается. А журналистка Юля Бронникова (героиня книг «Грешница», «Тренчкот. Любовница отменяется», «Неприятности в ассортименте», «Кейс. Доставка курьером»), известная своим умением попадать в истории, вновь отличилась! Всего-то решила позаниматься с авто инструктором. И что в результате? Страшно себе представить!» |
|
«August 1991. In a sweltering New York City apartment, a group of Russian émigrés gathers round the deathbed of an artist named Alik, a charismatic character beloved by them all, especially the women who take turns nursing him as he fades from this world. Their reminiscences of the dying man and of their lives in Russia are punctuated by debates and squabbles: Whom did Alik love most? Should he be baptized before he dies, as his alcoholic wife, Nina, desperately wishes, or be reconciled to the faith of his birth by a rabbi who happens to be on hand? And what will be the meaning for them of the Yeltsin putsch, which is happening across the world in their long-lost Moscow but also right before their eyes on CNN? This marvelous group of individuals inhabits the first novel by Ludmila Ulitskaya to be published in English, a book that was shortlisted for the Russian Booker Prize and has been praised wherever translated editions have appeared. Simultaneously funny and sad, lyrical in its Russian sorrow and devastatingly keen in its observation of character, «The Funeral Party» introduces to our shores a wonderful writer who captures, wryly and tenderly, our complex thoughts and emotions confronting life and death, love and loss, homeland and exile.» |
|
Medea Georgievna Sinoply Mendez is an iconic figure in her Crimean village, the last remaining pure-blooded Greek in a family that has lived on that coast for centuries. Childless Medea is the touchstone of a large family, which gathers each spring and summer at her home. There are her nieces (sexy Nike and shy Masha), her nephew Georgii (who shares Medea’s devotion to the Crimea), and their friends. In this single summer, the languor of love will permeate the Crimean air, hearts will be broken, and old memories will float to consciousness, allowing us to experience not only the shifting currents of erotic attraction and competition, but also the dramatic saga of this family amid the forces of dislocation, war, and upheaval of twentieth-century Russian life. |
|
«Two hundred years after civilization ended in an event known as the Blast, Benedikt isn’t one to complain. He’s got a job—transcribing old books and presenting them as the words of the great new leader, Fyodor Kuzmich, Glorybe—and though he doesn’t enjoy the privileged status of a Murza, at least he’s not a serf or a half-human four-legged Degenerator harnessed to a troika. He has a house, too, with enough mice to cook up a tasty meal, and he’s happily free of mutations: no extra fingers, no gills, no cockscombs sprouting from his eyelids. And he’s managed—at least so far—to steer clear of the ever-vigilant Saniturions, who track down anyone who manifests the slightest sign of Freethinking, and the legendary screeching Slynx that waits in the wilderness beyond. Tatyana Tolstaya’s «The Slynx» reimagines dystopian fantasy as a wild, horripilating amusement park ride. Poised between Nabokov’s «Pale Fire» and Burgess’s «A Clockwork Orange», «The Slynx» is a brilliantly inventive and shimmeringly ambiguous work of art: an account of a degraded world that is full of echoes of the sublime literature of Russia’s past; a grinning portrait of human inhumanity; a tribute to art in both its sovereignty and its helplessness; a vision of the past as the future in which the future is now.» |
|
Den Richtigen back ich mir. Sie ist jung, sie ist reich, schön – und Witwe. Auch wenn ihr Mann sie kurz vor seinem Tod wegen einer anderen verlassen hat, trauert sie ausgiebig mit ihren Freundinnen um ihn, bei Champagner und Mandarinensaft. Zu dumm, dass sie plötzlich die verrückte Idee hatte, den Mörder ihres Mannes ausfindig zu machen. Denn statt auf der teuersten Einkaufsstraße Moskaus zu flanieren, ist sie jetzt auf der Flucht vor Verbrechern … |
|
