|
|
|
Собрания сочинений российских авторов
|
Полное собрание сочинений в одном томе включает все произведения классика русской литературы Алексея Константиновича Толстого (1817 — 1875) — стихотворения, поэмы, прозаические произведения, пьесы. Исключение составляют варианты, редакции, письма, переводы, критические и публицистические произведения. В приложении публикуются «Сочинения Козьмы Пруткова» — произведения, написанные Алексеем Толстым, братьями Алексеем, Владимиром и Александром Жемчужниковыми и Петром Ершовым от имени придуманного ими сатирического персонажа. |
|
«Четвертый том Собрания сочинений Михаила Булгакова составили пьесы «Багровый остров», «Кабала святош», «Мертвые души», «Адам и Ева», «Война и мир» и «Полоумный Журден», повесть «Тайному другу», роман «Жизнь господина де Мольера», а также киносценарий «Мертвые души».» |
|
В этот том классика русской литературы XX века Андрея Платонова вошли его рассказы о детях и для детей, в том числе неоконченные, а также русские и башкирские народные сказки в пересказе писателя. |
|
«Во второй том Собрания сочинений известного писателя и ученого Александра Зиновьева вошел роман «Светлое будущее» (издан на Западе в 1978 году). В этой книге дается сатирическая картина жизни советского общества в послевоенные десятилетия. Повесть «Нашейюности полет» (издана в 1983 году) — первая и до сих пор единственная работа, анализирующая с позиции научной социологии эпоху сталинизма. А. Зиновьев показывает историческую необходимость сталинской системы как этапа формирования коммунистической социальной организации. Он называет эпоху сталинизма «юностью коммунизма». Эту великую эпоху бессмысленно осуждать или разоблачать, ее необходимо исследовать, понять и определить ее роль в истории общества и эволюции всего человечества.» |
|
Иван Александрович Гончаров (1812-1891) — известный русский писатель, член-корреспондент Петербургской АН (1860). В данное собрание сочинений вошли самые значительные его произведения, написанные в разные годы. В первый том вошел роман «Обыкновенная история» (1847), характеризующий раннее творчество Гончарова. Последующие два тома составили путевые заметки «Фрегат “Паллада”» (1857), написанные под впечатлением кругосветного путешествия на парусном военном корабле «Паллада», в котором Гончаров принимал участие в качестве секретаря начальника экспедиции вице-адмирала Путятина. Этот своеобразный «дневник писателя» сразу после выхода стал крупным литературным событием, поразив читателей богатством и разнообразием фактического материала и своими литературными достоинствами. В четвертый том вошел социально-философский роман «Обломов» (1859), выход которого также стал художественным открытием и закрепил за его автором славу одного из самых выдающихся русских писателей. В два последних тома вошел роман «Обрыв» (1869), ставший вершиной творчества писателя. В нем автор подверг жесткой критике идеи революционного нигилизма. Кроме того, в шестой том вошли избранные повести и статьи Гончарова. |
|
Этнограф-беллетрист Павел Иванович Мельников-Печерский, более известный как Андрей Печерский, принадлежит к плеяде выдающихся русских литераторов середины XIX века. Оригинальная творческая индивидуальность, острая наблюдательность, знание народного быта и фольклора, прекрасное владение народной речью выдвинули его в ряд значительных писателей в то время, когда в литературе блистали такие корифеи критического реализма, как Л.Н.Толстой, Н.Некрасов, М.Салтыков-Щедрин, Ф.Достоевский, И.Тургенев, А.Островский, И.Гончаров. Благодаря совершенно особому таланту, своеобразному мировосприятию он сумел отобразить в своих произведениях то, что ускользнуло от взглядов этих и многих других художников слова. П.И. Мельников-Печерский был исследователем и глубоким знатоком русского старообрядчества. Тема раскола и раскольничьего быта является одной из основных тем его романов. Творчество писателя настолько ярко и самобытно, что и сегодня волнует, заставляет задуматься, открывает читателю неведомые грани русской жизни позапрошлого века, показывает своеобразие характеров наших соотечественников. |
|
В настоящий том Собрания сочинений Е.И. Замятина вошли материалы лекций о писательском мастерстве, с которыми он выступал перед разными аудиториями, и его записные книжки (или блокноты), охватывающие период с 1914 по 1936 год. Эти материалы отражают некоторые характерные черты тех лет, вводят читателя в творческую лабораторию писателя, помогают глубже понять мировоззренческие, и прежде всего эстетические, принципы его творчества. В них Е.И. Замятин предстает как тонкий знаток русской литературы. В полном объеме приводимые тексты публикуются впервые. |
|
Во второй том Собрания сочинений Е.И. Замятина включены все прозаические произведения писателя, созданные им на родине и за рубежом после 1921 года, в том числе знаменитая антиутопия «Мы». Исторический роман «Бич Божий» впервые печатается с учетом авторских исправлений в рукописи. Впервые в России публикуются биографические очерки «Роберт Майер» и «А.П. Чехов», выходившие в Германии в 1921 году. |
|
В настоящий том вошли произведения в жанре литературного портрета и воспоминаний, которые главным образом составили посмертный сборник Замятина «Лица». Впервые в наиболее полном объеме представлены работы писателя для театра «Огни св. Доминика», «Общество Почетных Звонарей», «Блоха» и другие. Ряд произведений публикуется в России впервые. |
|
«Полное собрание сочинений в двух томах включает все произведения знаменитого русского писателя, поэта и драматурга, одного из идеологов русского символизма Андрея Белого (1880-1934) — стихотворения, поэмы, прозаические произведения. Исключение составляют варианты, редакции, письма, мемуарные, литературно-критические и публицистические произведения. В первый том вошли его романы «Петербург», «Москва» и «Крещеный китаец», а также повести «Серебряный голубь» и «Котик Летаев».» |
|
«Полное собрание сочинений в двух томах включает все произведения знаменитого русского писателя, поэта и драматурга, одного из идеологов русского символизма Андрея Белого (1880-1934) — стихотворения, поэмы, прозаические произведения. Исключение составляют варианты, редакции, письма, мемуарные, литературно-критические и публицистические произведения. Во второй том вошли роман «Записки чудака», рассказы, а также симфонии, стихотворения и поэмы.» |
|
«Произведения Тэффи — веселые и грустные, всегда остроумны и беззлобны, наполнены любовью к персонажам, пониманием человеческих слабостей, состраданием к бедам простых людей. Наградой за это стала народная любовь к Тэффи и титул «королевы смеха».» |
|
«Крупнее Цветаевой в нашем столетии нет поэта» — так сказал о Марине Цветаевой Иосиф Бродский, имея в виду не только пространство России. «Отказываясь от морализаторского фильтра, не заботясь о границах доброприличного и дозволенного, Марина Цветаева давала сказаться всем голосам, которые в себе слышала, а не только тем, за которые, говоря ее собственными словами, она согласилась бы умереть в семь часов утра» (И. Кудрова). В настоящее издание вошел весь основной корпус стихотворений Цветаевой, поэмы («Поэма Горы», «Поэма Конца», «Крысолов», «Новогоднее»), автобиографическая проза («Дом у Старого Пимена», «Башня в плюще», «Мать и музыка» и др.), воспоминания о современниках («История одного посвящения», «Живое о живом», «Пленный дух», «Повесть о Сонечке»), а также эссе «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев». «Марина часто начинает стихотворение с верхнего «до», — говорила Анна Ахматова. То же самое, частично, можно сказать и об интонации Цветаевой в прозе. Таково было свойство ее голоса, что речь почти всегда начинается с того конца октавы, в верхнем регистре, на его пределе, после которого мыслимы только спуск или в лучшем случае плато. Однако настолько трагичен был тембр ее голоса, что он обеспечивал ощущение подъема при любой длительности звучания. Трагизм этот пришел не из биографии: он был до. Биография с ним только совпала, на него — эхом — откликнулась» (И. Бродский).» |
|
В настоящее издание Бориса Пастернака вошли стихотворения 1912—1959 годов, а также роман «Доктор Живаго». Величайший лирик ХХ столетия, Пастернак от ошеломляющей избыточной метафоричности стихотворений 1910—1920-х годов приходит к не менее ошеломляющей и органичной свободе самовыражения книг «Второе рождение» и «На ранних поездах», достигнув затем в «Стихотворениях Юрия Живаго» и книге «Когда разгуляется» того провидческого состояния, когда «язык, родина и вместилище красоты и смысла, сам начинает думать и говорить за человека...». В 1958 году Б. Пастернак был удостоен Нобелевской премии «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». «Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей», — написал Пастернак о своем «Докторе Живаго». Роман, ставший причиной постыдного политического скандала, быть может, стоил писателю жизни... |
|
О великом русском писателе Ф.М. Достоевском уже полтора века говорят не только литературоведы, но и философы, культурологи и социологи, в его богословских идеях находят что-то близкое для себя православные, католики и протестанты... Достоевский был ницшеанцем до Ницше, экзистенциалистом до Сартра, фрейдистом до Фрейда — спектр философских идей у него необычайно широк! Это тем более удивительно, что за всю жизнь Достоевский не создал ни одного философского или богословского трактата и материал для суждений берется именно из его романов и повестей. Мировую славу писателя определили пять романов: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы». Но не менее интересны и другие романы и повести — первооснова так называемого Великого Пятикнижия Достоевского, его идеологическая подготовка, источник ставших впоследствии устойчивыми мотивов и образов... Такие произведения и представлены в настоящем издании. Вниманию читателей предлагаются «Двойник», «Белые ночи», «Неточка Незванова», «Униженные и оскорбленные» и «Записки из подполья» — произведения, положившие начало мучительным раздумьям Достоевского над «тайной человека» и важнейшими для человечества вопросами. Вариации историй о бедном чиновнике, трагедия нищеты, вырастающая в трагедию оскорбленного достоинства; раздвоенность личности и черты угнетателя, проступающие в угнетенном; дисгармония ума и чувства; идея «хрустального дворца», грядущего рая и страдания тех, кто станет лишь «материалом» для него, — все это на фоне Петербурга, по-достоевски прозаического и одновременно призрачного… |
|
