|
|
|
Книги Радзинский Эдвард Станиславович
|
«Война, ее начало и действия Иосифа Сталина накануне войны не разгаданы до сих пор. Подозрительнейший из людей, не доверявший даже собственной тени, этот вечный Фома неверующий — доверился Гитлеру!? На самом деле все было куда сложнее... В новом романе из цикла «Апокалипсис от Кобы» одна из самых страшных тайн истории — тайна Второй Мировой, а также последняя Загадка Иосифа Сталина — его смерть.» |
|
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой». Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.» |
|
«Пророки и безумцы, властители дум, земные боги... Тайна славы, загадки решений, менявшие судьбы мира, губительные молнии истории и, наконец, чертеж Господа в судьбах людей... Обо всем этом — в книге». Эдвард Радзинский» |
|
В сборник сочинений Эдварда Радзинского вошли многие его произведения. |
|
«...его загадки при жизни были ничем по сравнению с его загадками после смерти. Есть свидетельства очевидцев, что через несколько дней после похорон он сидел в кресле и слушал музыку. Возможно, это были свидетельства сумасшедших. Но и сам эксцентричный драматург утверждал: «Смерть — это радость... Радость небытия...» |
|
Неизвестные ранее подробности убийства царской семьи и всего того, что этому предшествовало. |
|
«Эдвард Станиславович Радзинский родился 29 сентября 1936 года в Москве, в семье драматурга, члена СП С.Радзинского. Окончил Московский историко-архивный институт. В 1960 году на сцене Московского Театра юного зрителя поставлена его первая пьеса «Мечта моя... Индия». Известность принесла Радзинскому пьеса «104 страницы про любовь» (1964), шедшая на многих сценах страны (в Ленинграде эта пьеса шла под названием «Еще раз про любовь»). Кроме пьес, Радзинский много работал для кино в качестве сценариста. В последние годы Радзинский работает над циклом «Загадки истории», в который входят такие крупные историко-художественные произведения как «Николай II», «Сталин» и др.» |
|
Со свойственным Э.Радзинскому неоспоримым талантом рассказчика в этой книге он повествует о нескольких встречах с покойным господином Моцартом и о любовных сумасбродствах Казановы. |
|
О жизни Петра Яковлевича Чаадаева, знаменитого критика своего времени (жил он в 19 веке), который своими странностями озадачивал современников и продолжает озадачивать потомков. |
|
«Каждая книга знаменитого историка, драматурга, писателя и телеведущего Эдварда Радзинского — это всегда событие. Роман «Александр II. Жизнь и смерть» не стал исключением. Эта книга невероятно актуальна для нашего времени. История жизни и чудовищной смерти русского императора, либерального царя-освободителя Александра II невозможна без истории русских террористов-народовольцев, бросавших бомбы в губернаторов и царей. Кто эти люди? Истинные патриоты, борющиеся за справедливость стол жестокими методами, или безжалостные сумасшедшие убийцы? Эдвард Радзинский в своей книге пытается найти ответы на эти вопросы. «Александр II. Жизнь и смерть» — серьезное, и вместе с тем увлекательнейшее чтение. Это неповторимый стиль Эдварда Радзинского, щедро рассыпавшего в книге интереснейшие факты, обескураживающие загадки, изящные парадоксы, неожиданные открытия. История Александра II — заключительная часть тетралогии «Русская трагедия». Последний царь Николай II, первый большевистский царь Иосиф Сталин, русский мужик Григорий Распутин и, наконец, последний великий русский царь Александр II — ее герои. Отцы и жертвы великой исторической драмы, разыгравшейся в России в конце XIX — первой половине XX века.» |
|
«История Александра II — заключительная часть тетралогии «Русская трагедия». Последний царь Николай II, первый большевистский царь Иосиф Сталин, русский мужик Григорий Распутин, последний великий русский царь Александр II — её герои. Отцы и жертвы великой исторической драмы, разыгравшейся в России в конце XIX — первой половине ХХ века.» |
|
«О непреклонная судьба И могучая участь! Мы приходим в мир, Сжавши руки в кулак, Будто хотим сказать — все мое! Мы уходим из мира с открытыми ладонями, Ничего я не взял, Ничего мне не нужно! Весь я ваш, боги!» Гимн Сократа.» |
|
Они уже пошли — часы революции. Волшебные часы, где минута равна веку... Торопливые часы мчат к невиданной крови. Скоро, скоро начнут рушиться авторитеты опыта, возраста, таланта, происхождения... На вершины поднимутся исполины, которые при падении окажутся карликами. |
|
Княжна Тараканова, Казанова, Моцарт. Что общего между красавицей — авантюристкой, неутомимым сердцеедом и гениальным композитором? Они дети одного века — упоительного, Галантного века. Их судьбы привлекали внимание современников и занимали умы их потомков. Их жизнь и смерть — череда загадок, которые История не спешит раскрывать. В книге Эдварда Радзинского — смелые авторские версии, оригинальные трактовки исторических событий. Занавес над тайнами приподнят... |
|
Княжна Тараканова, Казанова, Моцарт. Что общего между красавицей-авантюристкой, неутомимым сердцеедом и гениальным композитором? Они дети одного века — упоительного, Галантного века. Их судьбы привлекали внимание современников и занимали умы их потомков. Их жизнь и смерть — череда загадок, которые История не спешит раскрывать. В книге Эдварда Радзинского — смелые авторские версии, оригинальные трактовки исторических событий. Занавес над тайнами приподнят... |
|
«70 лет хранилась в Архиве папка со странным названием: «Конверт с короной и надписью «Аничков дворец». Внутри папки действительно лежит маленький конвертик с типографской надписью «Аничков дворец» и тисненой короной. Но на нем есть еще одна надпись — уже от руки, по-английски: «Волосы Ники, когда ему было три года». И подпись — «Аликс». В конвертике лежат золотистые кудри маленького Ники... Как на той первой, его младенческой фотографии. Черно-белые вклейки.» |
|
«70 лет хранилась в Архиве папка со странным названием: Конверт с короной и надписью «Аничков дворец». Внутри папки действительно лежит маленький конвертик с типографской надписью «Аничков дворец» и тисненой короной. Но на нем есть еще одна надпись — уже от руки, по-английски: «Волосы Ники, когда ему было три года». И подпись — «Аликс». В конвертике лежат золотистые кудри маленького Ники... Как на той первой, его младенческой фотографии.» |
|
«В книге представлена пьеса знаменитого историка Эдварда Радзинского «Палач. Разговоры по пути на гильотину». Издается впервые.» |
|
И опять мерещится все та же ночь — финал истории трехсотлетней империи в грязном подвале. И опять падает навзничь царь, и две девочки стоят на коленях у стены, закрывшись руками от пуль, и комендант Юровский вбегает в пороховой дым дострелить ползающего по полу мальчика... Только теперь в этом дыму я вижу еще и бородатого мужика, который столько сделал, для того чтобы случился этот подвал! И который знал, что он случится! Черно-белые вклейки. |
|
