|
|
|
Книги издательства «Palace Editions, Русский музей»
|
Альбом «Времена года» показывает историю развития отечественного пейзажа: весна, лето, осень и зима на картинах знаменитых русских и советских художников XVIII-XXI веков. В их творчестве в оригинальной форме нашли отражение основные этапы развития европейской живописи: классицизм и романтизм, реализм и импрессионизм, символизм и абстракционизм. |
|
Альбом «Времена года» показывает историю развития отечественного пейзажа: весна, лето, осень и зима на картинах знаменитых русских и советских художников XVIII-XXI веков. В их творчестве в оригинальной форме нашли отражение основные этапы развития европейской живописи: классицизм и романтизм, реализм и импрессионизм, символизм и абстракционизм. |
|
Творчество Павла Филонова, открываемое сегодня заново, занимает уникальное место не только в русском, но и в мировом художественном авангарде — ему нет аналогий. Достижения Филонова — сегодня это широко признано — имели мировое значение. В центре внимания художника всегда человек, его внутренний мир, сложные духовные состояния. Невидимое в этом мире он стремится сделать зримым. |
|
Альбом посвящен истории рисунка и акварели первой половины XIX века и является наиболее полным за последние пятьдесят лет исследованием на эту тему. В книге сделана попытка совместить разные подходы к изучению обширного материала: хронологический, жанровый, стилистический, художественно-аналитический, историко-бытовой. Рисунок представлен одновременно и как художественно самостоятельная сфера, и во взаимодействии с другими видами искусства. Помимо индивидуальных особенностей выдающихся рисовальщиков того времени исследуются вопросы бытования рисунка в первой половине XIX столетия, стилистические и жанровые приметы этого времени. Впервые в научный оборот введен значительный объем архивных данных о творчестве и жизни как известных, так и малоизвестных художников, об истории создания и бытования произведений, опубликованы новые атрибуции. |
|
Монголо-татарское иго нанесло огромный ущерб культурному наследию Древней Руси: были разрушены многие архитектурные сооружения, уничтожены или похищены произведения декоративно-прикладного искусства, иконы. Люди всеми силами старались сохранить ценные вещи, зарывая в землю клады. Некоторые из них были найдены сразу после окончания ордынского владычества, другие археологи обнаруживают до сих пор. Экспозицию, которая развернётся в Михайловском замке, составят около 400 произведений ювелирного искусства XI–XIII веков, большинство из которых являются кладами, сокрытыми от войск монголо-татар. Эти серебряные и золотые изделия демонстрируют разные художественные техники и стили, использовавшиеся ювелирами домонгольского времени. Украшения с перегородчатой эмалью, изделия с гравировкой, произведения, отделанные зернью — многие из этих предметов принадлежали князьям, боярам и дружинникам Киева, Старой Рязани, Чернигова. Особый интерес представляет наследие кладов Киева: подвески и створчатые браслеты с изображением птиц, животных и сцен языческих праздников, цепи-рясны и диадемы, выполнявшие функции брачных венцов. Всё это позволит составить представление как о вкусах городских жителей, так и об уровне ювелирного мастерства того времени. Дополнит экспозицию инструментарий художников-ювелиров — те предметы, при помощи которых столетия назад они создавали удивительные произведения искусства. Коллекция кладов древнерусских ювелирных изделий в Русском музее принадлежит к числу наиболее ярких в мире. |
|
Альбом посвящен памяти участников и жертв Первой мировой войны 1914–1918 годов. Сотни русских художников, искусствоведов и музейных работников принимали участие в сражениях, а те, кто не ушел на фронт – рисовальщики, живописцы и скульпторы – включались в борьбу с врагом средствами изобразительного искусства. Они участвовали в работе Военно-художественного отряда и двух Трофейных комиссий, создавали картины и плакаты, призванные поднять боевой дух соотечественников, изображали сражения и их героев, рисовали карикатуры для журналов. Русский музей первым из художественных музеев России организует выставку, посвященную войне 1914-1918 годов и проходящую с 4 июня по 11 августа. На ней представлено около 250 произведений из собрания музея – картины и рисунки К.С. Петрова-Водкина, В.И. Шухаева. Н.К. Рериха, П.Н. Филонова, карикатуры Н.В. Ремизова (Ре-Ми), гравюры Н.С. Гончаровой и Н.В. Розановой, лубки К.С. Малевича, В.В. Маяковского, Е.И. Нарбута, О.А. Шарлеманя, плакаты К.А. Коровина, А.Е. Архипова, Л.О. Пастернака, И.А. Владимирова и других мастеров, а также документальные материалы. |
|
Издание посвящено творчеству известного американского художника Роберта Индианы, сделавшего значительный вклад в формирование поп-арта – центрального явления в искусстве США 1960-х гг. Включает научные статьи, в которых творческий путь Роберта Индианы и особенности образного решения отдельных его работ рассматриваются в контексте специфики американской художественной жизни второй половины ХХ века. Альбомная часть содержит подробно аннотированные репродукции произведений, созданных Индианой в разные годы, фрагменты рукописного дневника художника с рисунками и набросками будущих работ и уникальные документальные фотографии. Дополнено подробной биографией художника. |
|
Лейтмотивом творчества современного московского живописца и графика Екатерины Ворона является водная стихия и заключенные в ней безграничные возможности для пластического и образного преображения окружающего мира. Издание, знакомящее с творчеством Екатерины Ворона, включает обширный альбом иллюстраций и две научные статьи, посвященные художественной интерпретации мира воды и живой природы в ее произведениях и особенностям их технического исполнения. Дополнено биографической справкой, перечнем выставок с участием Екатерины Ворона и списком публикаций, посвященных ее творчеству. |
|
Книга знакомит с творчеством художника-дилетанта, князя Г. Гагарина, в работах которого современникам и потомкам открылся его подлинный талант. В альбом вошли многочисленные портреты известных современников, этюды, рисунки, картины, акварели, созданные Г.Г. Гагариным в 1830-1890-х годах. Издание включает две научные статьи, одна из которых посвящена жизни и творчеству мастера, другая — характеристике собрания рисунков и акварелей Г. Гагарина в Русском музее. |
|
Русский музей обладает самой большой в мире коллекций произведений Малевича, альбом — первое полное издание всей коллекции работ Малевича из Русского музея. Содержит статьи о творчестве Малевича, альбом иллюстраций, подробный каталог с изображениями как лицевой, так и оборотной сторон холста; во многих случаях воспроизводится рентгенограмма; приложение, в котором приведены переписка Малевича, а также воспоминания учеников художника. Альбом на английском языке. |
|
Монография посвящена творчеству Оскара Рабина, одного из лидеров нонконформистского художественного движения 1960-80-х годов в Советском Союзе. Содержит три статьи известных российских и зарубежных авторов, альбом иллюстраций с краткими каталожными сведениями и биографией. В статьях дается обзор всех периодов творчества Рабина, подробно исследуется тематика произведений и пристальное внимание художника к обыденным сюжетам. В альбоме воспроизведены работы из крупнейших зарубежных музеев Европы, США, Японии и частных собраний, выполненные с 1957 года по настоящее время, значительная часть которых неизвестна или малоизвестна российскому зрителю. Дополнено перечнем персональных и групповых выставок и списком музейных собраний, в которых хранятся его произведения. |
|
К началу XX века в русской художественной культуре (имеется в виду пространство именно художественной культуры, если брать другие — например, культуру повседневности, — то здесь смысловые оттенки не поддаются учету) понятию Венера сопутствовали два типа коннотаций. Первый — традиционный, классицизирующий, мифологичный, соответствующий тем представлениям о высоком и возвышенном, которые подпитывались классическим гимназическим образованием и Академией художеств, продолжавшей, несмотря на вызовы времени, оперировать античной образностью. Этот тип коннотаций, помимо прочего, скреплялся идеей жизнестроительности и, в частности, воспитания личности. Отличный пример подобной установки (и одновременно — ее живучести: ведь автор — не классик и традиционалист, а, напротив, разночинец и демократ). Второй тип коннотаций был связан с разрушением описанной выше нормы. |
|
Имя грузинского художника Ладо Гудиашвили было достаточно широко известно в Советском Союзе в 1970-1980-e годы. Время от времени на выставках в Москве и Ленинграде, не говоря уж о Тбилиси, появлялись его странные картины и иллюстрации с изображениями, напоминающими старинные персидские миниатюры, стройных ланей-газелей и не менее стройных, в изящных поворотах женщин с большими, как у тех же газелей, миндалевидными глазами. Графика Гудиашвили выделяет его в ряду других художников. Именно графические листы художника — его виртуозные карандашные рисунки и тонкие, нежные акварели — привлекают больше всего. Чистый, ясный рисунок, умение одной непрерывно льющейся линией передать образ — свидетельство исключительного и редкого мастерства рисовальщика. Его рисунки выглядят как законченные станковые произведения. В настоящем издании участвуют известные искусствоведы из разных стран: профессор Лос-Анджелесского университета Джон Боулт; автор одной из первых монографий о Л.Гудиашвили, сотрудник Государственного Русского музея Лидия Златкевич; профессор Венецианского университета Луиджи Магаротто; историк искусства и журналистка Жанин Варно (Париж); исследовательница русского и грузинского литературного авангарда Татьяна Никольская (Санкт-Петербург) и тбилисский художник Илико Зауташвили. |
|
«Впервые в России в рамках музея реализован уникальный проект — «I фотобиеннале Русского музея». В нем приняли участие фотографы-профессионалы и любители из 80 городов почти всех регионов Российской Федерации. В издание вошли 970 работ 400 фотографа. Объединенные по жанрам — репортаж, портрет, пейзаж, натюрморт, ню, спорт, балет, быт, этно, религия и искусство — они представляют как классическое понимание фотографии, так и ее актуальные интерпретации.» |
|
«Интерес к творчеству художников-шестидесятников, возникший на волне перестройки в конце 1980-х — начале 1990-х годов, не ослабевает и поныне. Теперь многие шестидесятники, особенно те, что осмеливались когда-то открыто противостоять официальной идеологии, за что и были в свое время гонимы, воспринимаются уже классиками. Каждый музей рад предоставить им свой залы для выставок и заполучить их произведения в постоянную экспозицию. А когда-то, лет сорок-пятьдесят тому назад, это были в большинстве своем молодые люди, желавшие всего лишь обновления в искусстве — свободы слова, свободы творческого выражения, свободы выбора художественного языка, не зависимого оттого, что настойчиво внедрялось официальной идеологией. Их было много, они были разные и в искусстве и в литературе, и все, в сущности, хотели одного — одной правды, хотя понимали ее каждый по-своему. Одни видели эту правду в романтизированных образах молодых строителей, плотогонов, нефтяников, геологов, как им казалось, свободных от пут лжеидеологии, другие видели эту правду в почти открытом противостоянии официальной идеологии. Если первые почти без потерь пережили годы непризнания и даже гонения, то вторые должны были исчезнуть, уйти в подполье, в андеграунд, в замкнутые кружки и группы, в «квартирные выставки», в своего рода художественный «самиздат». Но, как и литературный, их знали, о них почти все, кто интересовался современным искусством, что-то слышали, что-то читали, узнавали от друзей, и не поэтому ли, как только слегка ослабли идеологические вожжи, толпы людей выстроились в огромные очереди к Дому культуры на ВДНХ, где — о чудо! — открыто разрешили показать художникам андеграунда свои произведения. И вот тогда мы впервые узнали имя художника Михаила Одноралова, смеялись и радовались его пальто с засунутой в карман неизменной бутылкой кефира, пальто как символ нашей общей жизни, нашего безбытийного быта. Теперь мы вспоминаем это пальто как, возможно, первую в советском искусстве инсталляцию и думаем, что из «Пальто Михаила Одноралова», как из гоголевской «Шинели» Акакия Акакиевича, вышло многое в российском искусстве советского и постсоветского периода. Это был тихий, скромный, но тем более мощный вызов советскому официозу. В дальнейшем мы с большим вниманием и интересом разглядывали опять-таки тихие и молчаливые натюрморты Михаила Одноралова. Многие из нас бредили в то время искусством Моранди, особенно после выставки этого итальянского мастера натюрморта в Музее изобразительного искусства в Москве. Нам казалось, что Михаил Одноралов, хотя и наш современник и изображает нашу жизнь, но родом оттуда, от Моранди, и уже поэтому был он нам особенно дорог. В нынешней России мало знают, как работал художник Одноралов в эмиграции. Теперь увидим. Увидим в Москве на выставке в Третьяковской галерее, увидим и в Петербурге на выставке в Русском музее. Это хорошо, это правильно! Мы рады возвращению художника Михаила Одноралова на Родину и желаем и ему и его выставке больших успехов». Лидия Иовлева, заместитель директора Третьяковской галереи» |
|
