|
|
|
История отечественной литературы
|
Сразу скажу: так называемые «пилатовы главы» «Мастера и Маргариты» кощунственны. Это неинтересно даже обсуждать. Достаточно сказать, что Иешуа булгаковского романа умирает с именем Понтия Пилата на устах, в то время как Иисус Евангелия — с именем Отца. Любой христианин (а христианин — при максимально мягком и широком определении этого слова — это человек, который молится Христу) любой конфессии согласится с этой оценкой. Вопрос в другом: а можно ли эту оценку («кощунство») перенести с «пилатовых глав» на весь роман в целом и на самого Булгакова? Сербский исследователь М. Иованович настаивает, что «Евангелие по Воланду» оказывается одновременно и «Евангелием по Булгакову», и полагает, что «Булгаков писал свой роман с воландовых позиций». На мой взгляд, такое отождествление слишком жесто ко и поспешно. Впрочем, прежде чем приводить аргументы, признаюсь, почему я стал их искать (в конце концов, разум всегда приводит лишь в ту точку, в которой ты назначаешь ему свидание). Я полюбил эту книгу, когда она еще не входила в школьную программу. И мог страницами цитировать ее по памяти. Даже спустя пятнадцать лет после прочтения, впервые оказавшись в Иерусалиме, я смотрел на Город через булгаковские стихи (язык не поворачивается назвать прозой его описание грозы над Ершалаимом). Иначе было просто невозможно: я стоял на вершине Масленичной горы; внизу был Город, а с запада (но не сверху, а вровень с глазами) надвигалась гроза. Ну как тут было не вспомнить: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях...». В общем, мне хотелось бы оправдать консерватизм своей любви. Имею ли я право продолжать с любовью относиться к булгаковской книге, несмотря на то, что за эти годы я стал ортодоксальным христианином? Может ли христианин не возмущаться этой книгой? Возможно ли такое прочтение булгаковского романа, при котором читатель не обязан восхищаться Воландом и Иешуа, при этом восхищаясь романом в целом? Воланд — оппонент автора или резонер, которому доверено озвучивать авторскую позицию? |
|
«Книга посвящена ключевым фигурам русской культуры XIX века — Достоевскому и Толстому. Автор рассматривает подходы писателей к описанию человека и действительности как разные типы литературного дискурса и как потенциальную возможность разных исторических сценариев для России. «Литературоцентричность» русского культурного сознания, его влияние на психологию, поведение, социальные идеалы громадного количества людей привели к тому, что выбор между Толстым и Достоевским был одновременно выбором между героями писателей и их «теориями». Книга предназначена читателям, интересующимся актуальными вопросами развития литературы, культуры, истории России, проблемами состояния современной гуманитарной мысли, перспективами религиозного сознания сегодня.» |
|
В фокусе книги — интеллектуальные искания предреволюционных и революционных лет, как они выражали себя в народной религии, социальной мысли, формах сексуальности, высокой литературе. Героями книги являются такие разные фигуры, как политик Григорий Распутин, поэт Александр Блок, психолог Лев Выготский. История литературы неотделима от религии, политики и культуры. |
|
«Пожалуй, это последняя литературная тайна XX, вокруг которой существует заговор молчания. Точнее — полумолчания. Всем известно, что главная, закатная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Теперь, когда открылись архивы и напечатаны многие документы и свидетельства, мы знаем, как власти преследовали Пастернака, как пытались помешать выходу «Живаго» на Западе, как давили на итальянского издателя Фельтринелли, как командировали советских литераторов и чиновников в Европу, пытаясь направить общественное мнение против романа. Но это всего лишь половина истории. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому Агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Именно русский текст вызывал ярость чиновников — ведь именно он, в духе XX съезда партии, должен был появиться в Москве. Кремлевский запрет и выход книги у «врагов» перечеркивал всю советскую пропаганду «нового курса» КПСС. Понимая сложное положение Москвы, американская разведка (ЦРУ) решила нанести болезненный удар и напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет. В Соединенных Штатах и Европе он разыскал не только архивные документы и свидетельства секретных агентов и исполнителей, но записал воспоминания людей, напрямую вовлеченных в печатание книги. Разумеется, Борис Пастернак не имел никакого отношения к ЦРУ, да и ЦРУ им нисколько не интересовалось. «Отмытый роман» — это всего лишь приключение рукописи, но такое приключение, в котором, как в вихре, завертелись города и страны, издатели и переводчики, деньги и возлюбленные, фальсификаторы и правдолюбцы, разведчики и идеалисты, Пастернак и русские эмигранты, классическая литература, контрабанда и Нобелевская премия.» |
|
Байкал: какая притягательная, вдохновенная сила заключена в этом слове, в этом наполненном таинственным смыслом звучании! Великому сибирскому морю, писателям-сибирякам, литературным и памятным встречам посвящает свою новую книгу известный иркутский поэт и литературовед Владимир Скиф. |
|
Юрий Михайлович Лотман многим читателям известен в первую очередь как пушкинист и культуролог, автор подробного комментария к роману «Евгений Онегин» и книги «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства». Научное наследие Ю.М. Лотмана чрезвычайно обширно (около восьмисот научных и научно-популярных статей и книг), немалое место в нем занимают исследования, посвященные Н.М. Карамзину (1766–1826). Книга «Сотворение Карамзина» (1987) стала итогом многолетнего изучения биографии и творчества великого русского писателя и историка — создателя «Истории государства Российского», автора «Писем русского путешественника» и «Бедной Лизы», издателя «Московского журнала» и «Вестника Европы». По определению Б.Ф. Егорова, Лотман создал биографию души, сосредоточив внимание на духовной эволюции Карамзина, становлении его личности, «самосотворении». Жизненный и творческий путь Карамзина вписан в русскую и европейскую историю, в атмосферу общественной жизни конца XVIII — начала XIX в. По существу Лотман заново открыл Карамзина, пересмотрев устоявшиеся оценки его роли в историко-литературном процессе. |
|
«Седьмая книга Пушкинианы Арнольда Гессена представляет собой систематизированный сборник статей автора, опубликованных в различных газетах и журналах в период с 1958 по 1974 годы. В первую часть книги включены автобиографические очерки, кратко освещающие нелегкую жизнь и долголетнюю деятельность замечательного писателя-пушкиниста и патриота России. Вторая часть книги — это сборник этюдов о жизни и творчестве А.С. Пушкина, по своему содержанию близкий к таким ранее изданным книгам, как «Набережная Мойки, 12. Последняя квартира А.С. Пушкина» (М, «Детская литература», 1960) и «Рифма, звучная подруга...» (М., «Наука», 1973). Ранее в книге «»Слово о полку Игореве» — подделка тысячелетия» А. Костиным выдвигалась гипотеза, что А. Гессен был причастен к передаче в XX век тайны первородства «Слова о полку Игореве». Проанализировав содержание книг и статей известного пушкиниста, а также глубоко изучив жизнедеятельность «клана Гессенов», исследователь приводит убедительные доказательства, что А. Гессен знал, кто написал «Слово о полку Игореве», и на склоне лет практически открыто назвал его имя...» |
|
Предлагаемое издание представляет собой уникальное исследование темы, никогда ранее не поднимавшейся ни в отечественном литературоведении, ни в зарубежном. Впервые великий русский писатель предстает перед нами как правозащитник, гражданин, общественный деятель. Эту работу отличает новый, открытый взгляд на проблему, свободный от политических и общественных штампов, которыми изобиловало литературоведение советской эпохи. Читателю предоставляется возможность по-новому взглянуть на знаменитые «Записки охотника», которые в середине XIX в. буквально потрясли российскую и европейскую общественность и сыграли существенную роль в развитии гражданских свобод и прав человека в России. Для школьников, студентов филологических факультетов, аспирантов, преподавателей и широкого круга читателей. |
|
Нина Берберова — автор знаменитых мемуаров “Курсив мой”, раздражающе смелого исследования собственной личности и судьбы в контексте XX века. В книге “Александр Блок и его время”, Берберова не исследует свое время, она пытается воссоздать его вокруг персонажа, бесконечно ей дорогого. Воссоздать максимально объективно, чтобы даже неподготовленный читатель почувствовал себя причастным его судьбе. Ее Блок не иконописная величина, а живой человек, вызывающий восхищение правдивостью и цельностью прожитой жизни. Человек, чья поэзия завершила целую эпоху в русской литературе и перекинула мостик в новое время. |
|
Исследование посвящено особенностям «деревенской прозы» 1960— 1980-х годов — произведениям и идеям, своеобразно выразившим консервативные культурные и социальные ценности. Творчество Ф. Абрамова, В. Солоухина, В. Шукшина, В. Астафьева, В. Белова, В. Распутина и др. рассматривается в контексте «неопочвенничества», развивавшего потенции, заложенные в позднесталинской государственной идеологии. В центре внимания — мотивы и обстоятельства, оказавшие влияние на структуру и риторику самосознания писателей-«деревенщиков», темы внутреннего диссидентства и реакционности, «экологии природы и духа», памяти и наследования, судьбы культурно-географической периферии, положения русских и русской культуры в советском государстве. |
|
В книге французской исследовательницы, профессора университета Париж — Сорбонна (Париж 4) Катрин Депретто русский формализм рассматривается в самом широком контексте, как русском, так и иностранном. Контекст этот — историческая поэтика Веселовского и Пушкинский семинарий Венгерова, европейская лингвистика и психология, поэзия символистов, акмеистов и футуристов. Реконструируя историю группы в целом и индивидуальные судьбы и концепции «отцов-основателей» формализма (Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, В.Б. Шкловского), Депретто описывает отношения петербургских/ленинградских формалистов с ближайшими коллегами (Р.О. Якобсон, Е.Д. Поливанов, Московский лингвистический кружок) и учениками (Б.Я. Бухштаб). Особое внимание уделено связям формализма с современной поэзией (В.В. Маяковский, Б.Л. Пастернак в 1920-е годы) и беллетристикой (роман В.А. Каверина «Скандалист»). В результате из подробного анализа отдельных идей и биографий создается целостная картина развития формальной школы. |
|
«Фотоальбом включает в себя работы Людмилы Волковой по роману И.А. Гончарова «Обыкновенная история», повести «Поездка по Волге», письмам и воспоминаниям современников. Фотосюжеты сопровождаются цитатами из произведений писателя; фоторяд строится повествовательно, раскрывая смысл творчества Гончарова, передавая необыкновенную красоту «гончаровских» мест. Фотоальбом приурочен к 200-летию со дня рождения И.А. Гончарова и продолжает авторскую серию «Декорации классиков», в которой вышли альбомы, посвященные Ф.М. Достоевскому и Н.В. Гоголю.» |
|
Чем дальше от нас то необыкновенное время пушкинской эпохи, тем, на наш взгляд, знаменательнее и сокровеннее свидетельства о поэте более ранних лет. Книжный Клуб «Книговек» продолжает серию «Я люблю Пушкина» книгой Бориса Львовича Модзалевского об Александре Сергеевиче и его современниках. Книга включает в себя собрание популярных в свое время биографических, генеалогических и текстологических этюдов о Пушкине и его современниках. Известные и ставшие в свое время классикой записки, сегодня являются библиографической редкостью и могут быть интересны всем любителям творчества Пушкина, а также профессиональным филологам и публицистам. Книга состоит из различных трудов, написанных Модзалевским в разное время и объединенных в один сборник. Все они составлены на основании детального изучения писателем различных документов и трудов современников Пушкина и отличаются широтой эрудиции, тщательностью историко-литературных и биографически-бытовых комментариев. |
|
Юрий Поляков не боится предстать перед читателем в развитии. Его ошибки, заблуждения, метания, обольщения, разочарования происходят не от желания приспособиться, прильнуть, «встроиться», а от стремления разобраться в том, «куда влечет нас рок событий?» В сущности, тот путь, который за минувшие тридцать лет проделал молодой «прогрессивный» прозаик, пытавшийся лечить советскую власть с помощью агрессивной правды, прошла и вся думающая часть нашего общества. Мы поняли: если на наручниках выгравировано слово «свобода», они от этого не перестают быть наручниками. Мы все изменились. В настоящий том вошли интервью с 2006 по 2014 гг. |
|
В книге известных исследователей Елены и Валерия Уколовых воскрешается из небытия гениальный музыкант, загадочный поэт и уникальный человек пушкинской эпохи. Николай Девитте сочетал в себе славянский размах души и нравственный кодекс благородного труженика, унаследованный от голландских предков. Под его музыку танцевала дворянская Россия, а его романсы объединяли все сословия: «Очи черные», «Черный цвет», «Гори, гори, моя лампада» и др. Fro считали величайшим арфистом своего времени. И навсегда забыли после его преждевременной смерти. Жизнеописание, музыкальное наследие и избранные стихи впервые предстанут здесь перед неравнодушным читателем. Музыканты, литераторы, москвоведы найдут в этой книге много неожиданного и даже сенсационного. |
|
В 1957 году за рубежом вышел в свет роман «Доктор Живаго», который его автор считал вершиной своего прозаического творчества. В 1958 году Шведская академия наградила Б.Л. Пастернака Нобелевской премией по литературе. В СССР разгорелся скандал, за которым последовала травля писателя. История публикации «Доктора Живаго» за границей и в СССР, а также сопутствующие этому драматические обстоятельства описаны на страницах предлагаемой читателю книги со всеми подробностями не только фактической стороны дела, подтвержденной документальными свидетельствами, но и воссозданием атмосферы того времени. |
|
Юрий Карлович Олеша (1899–1960) — признанный классик отечественной литературы ХХ века. Виктор Шкловский писал о нем: «Юрий Карлович Олеша обладал способностью просто и удивительно видеть мир, делать свое мироощущение понятным, дарить его. Олеша был из немногих людей, которым дано право дать через слово прикосновение к сущности мира. Он сам был создан из редкого металла высокого вдохновения». После выхода в свет романа «Зависть» (1927) Олеша не создал ни одного крупного произведения. Молчание писателя такого масштаба удивляло своей необъяснимой тайной. Однако издание книги «Ни дня без строчки» спустя пять лет после смерти автора показало, что Олеша не переставал писать никогда. Воспоминания, зарисовки, размышления, рассказы о любимых книгах — все нашло свое место на этих страницах, напоминающих фресковую живопись сочетанием фрагментарности и общей цельности картины. |
|
Православные храмы – страницы сакральной биографии Пушкина. Но они и свидетели земной христианской жизни поэта, от купели – храма Богоявления Господня в Москве и до храма Спаса Нерукотворного Образа в Петербурге, где отпевали русского гения.Многие храмы Первопрестольной, увы, далеко не все уцелевшие, связаны с именем Пушкина. Но Высшим Промыслом сохранены наиглавнейшие в его судьбе: Богоявленский кафедральный собор в Елохове, где был крещен младенец Александр, и храм Большого Вознесения у Никитских ворот, где поэт венчался со своей избранницей Натали Гончаровой. К слову, приходском храме Гончаровых, – семейства, в которое, по словам Пушкина, он «имел счастье войти». Святая родина поэта – златоглавая Москва, все ее сорок сороков. Впервые под одной обложкой собраны сведения о московских церквях и монастырях, – в них Пушкин слушал проповеди, молился, исповедовался – сыгравших особую роль не только в духовной жизни поэта, но и в его поэтическом наследии. Шедевры пушкинской лирики, вдохновленные красотой православной веры, вошли в золотой фонд отечественной и мировой поэзии. Наследие поэта нельзя рассматривать отдельно, вне его религиозных убеждений, только зная их, раскрывается истинная глубина пушкинских творений. Книга состоит из глав, каждая из которых повествует об истории восхождении русского гения к нравственным высотам, неизбывным человеческим и христианским ценностям. |
|
Академик Яков Карлович Грот, и правда, проделал огромную работу, собрав документы об обучении Пушкина в лицее, статьи, рисунки, портреты, факсимиле. Первое издание книги «Пушкин. Его лицейские товарищи и наставники» увидело свет в 1887 году и было посвящено пятидесятилетию со дня смерти поэта. Работать над статьями Грот начал еще в 1830-х годах, выписывая информацию из лицейских архивов, хранящихся у Модеста Корфа. С тех пор он кропотливо собирал воспоминания лицеистов, встречался и беседовал с ними. В 1872 году Якову Карловичу, «как лицеисту, для которого предания старого лицея всегда были особенно дороги», передали большой архив реликвий первого выпуска лицея. Они-то и легли в основу книги. Труды Грота высоко ценятся учеными-пушкинистами. По заявлению сотрудников Пушкинского Дома, «труды Грота о Пушкине не затерялись среди его научного наследия, они стали столь ценным вкладом в пушкиноведение, что и по сей день без них не обходится ни один серьезный исследователь». Теперь и у вас есть возможность больше узнать о жизни великого писателя и поэта. На постсоветской территории эту книгу переиздают удручающе редко. Нынешнее издание — библиографическая ценность, страницы первой книги перепечатаны фотографически, с сохранением авторской орфографии. |
|
«В издательстве «Зерна» вышла новая книга «Христианский мир И.С. Тургенева». Автор — доктор филологических наук Алла Анатольевна Новикова-Строганова. Книга посвящена великому русскому писателю Ивану Сергеевичу Тургеневу, христианским основам его творчества. Автор раскрывает глубинные связи тургеневского наследия с православными традициями, восстанавливает синхронный евангельский подтекст рассказов, повестей и романов И.С. Тургенева; проясняет религиозно-философскую позицию писателя. Уникальный художественный мир И.С. Тургенева представлен в широком историко-литературном контексте, во взаимодействии с творческими системами Н.С. Лескова, Ф.И. Тютчева, французского поэта-романтика Алоизиюса Бертрана. Также приводятся малоизвестные факты биографии И.С. Тургенева, связанные с его родовым имением Спасское-Лутовиново Мценского уезда Орловской губернии. Книга адресована широкому кругу читателей — не только знатокам русской словесности, специалистам-филологам, но и всем тем, кто стремится приобщаться к отечественным духовным ценностям.» |
|
