|
|
|
Книги издательства «Дикси Пресс»
|
«Я, как медведь продираясь сквозь виртуальные буреломы прозы, сквозь чащобы многотысячных романов и повестей, сквозь овраги миниатюр и юмористических рассказов, теряя время и оставляя часть своей шерсти на сучках и прочих многочисленных огрехах тех дерев и кустарников, что и литературой назвать нельзя, наткнулся на островки с плодоносящими деревьями и замер как перед медовым дуплом — ВОТ ОНА, ИСТИННАЯ ПРОЗА. Таких островков, надо признаться, немного. Зухра Абдул — настоящий писатель, что редко встретишь в Интернете. Её проза профессиональна — настоящий алмазный самородок во множество сотен карат. А сейчас перед вами ЖИВАЯ КНИГА «Монологи и лики», — советую прочесть. Не пожалеете». Михаил Лезинский, писатель» |
|
В эту книгу талантливого автора Романа Надиряна вошли афоризмы, мысли, четверостишия, миниатюры и диалоги. Парадоксальные, шутливые, философские, они открывают новые стороны знакомой каждому действительности. В одних читатель узнает самого себя, своих близких и окружающих, другие представляют собой аллюзии на то, что происходит в нашей жизни. |
|
Сборник «Вечный двигатель лета» представляет читателю фантастов трех направлений. В исполнении Михаила Маузера будущее оптимистично, но будущее весьма отдаленное. А до этого человечеству предстоят локальные и мировые конфликты, катаклизмы роботехники и каннибализм как метод решения продовольственного кризиса. Вниманию читателей представлена авторская концепция, оформленная в цикл рассказов «Инновационная политика». Рассказы Ольги Чубаровой и ее повесть-сказка «Волшебный молоток» написаны в жанре иронической фантастики. Чем грозит Земле разрушение озонового слоя? Об этом Святослав Олейников в цикле «Вечный двигатель лета». И он же в книге с повестью «Мир в «Тени солнца», которая написана в лучших традициях жанра космической фантастики. |
|
«Не нами сказано: «Успех фильма зависит от трех условий. Во-первых, от сценария. Во-вторых, от сценария. И в-третьих, от сценария». В России создалась беспрецедентная ситуация: фильмы в стране снимаются десятками и сотнями, а зрители обсуждают между собой, советуют друг другу посмотреть один-два. «Выхлоп» весьма низок, согласитесь. И не сказать, что режиссеры простаивают без работы, но то, что нам предлагается в качестве конечного результата, чаще всего просто остается без зрительского интереса. Как в поговорке про торт и мухи — киноиндустрия отдельно, зрители — отдельно. Между тем, в стране огромное число очень ярких авторов, которые просто отчаялись пробиться (а точнее, прибиться) к кинопродюсерским центрам, к российскому Фонду кино. Да, можно на этих людей, пока незнакомых широкому кругу кинодеятелей, просто не обращать внимания. Можно ссылаться на то, что в стране масса сценаристов-профессионалов, которым приходится вставать в очередь, чтобы дождаться съемки фильма по их сценарию. И это — тоже правда нашей киноиндустрии. Она, эта правда, настолько прочно впилась в умы, что уже, казалось бы, не предполагает альтернативы. Когда мы обдумывали свой проект «Прорыв», то определили для себя приоритетным издавать хорошие полнометражные сценарии прежде всего как литературные произведения, достойные быть прочитанными, оцененными и обязательно реализованными. И чем больше будет тех, кто стучится, тем реальнее шанс, что кому-то, в конце концов, откроют. Ломать застарелую традицию не пускать в свою вотчину посторонних надо всем, кто имеет хоть малейшую к тому возможность. Мы это делаем, издавая книги сценариев, кто-то избирает другой путь. Главное — пытаться. В сборнике «Бычок для принца» представлены два киносценария полнометражных фильмов: «Бычок для принца» Леонида Исаенко (комедия, драма) и «Будничные истории» Григория Журавлева (киноальманах, лирическая драма).» |
|
«Несколько минут в девственной тишине наступающего вечера пилоты сидели молча. Потом второй лейтенант эскадрильи стащил с головы легкий кожаный шлем, сорвал с лица прилипшие защитные очки. И продолжал сидеть так — не оборачиваясь назад. Главный мастер-сержант дрожащими руками поднял очки на лоб и уставился на затылок своего спасителя. В черных волосах Оливера Кука поблескивали ручейки седины. Потом они исказились, поплыли в сторону. И Кевин Барлоу торопливо размазал слезы по щекам...». (Ю. Гельман. След на песке) « — Собака Ориона! — восхищенно прошептал Артем. Он думал еще секунду, и помчался к стулу, на котором лежала одежда. — Надо взять куртки! — громогласно шептала Аля, уже натягивая штаны. — А если взрослые не спят? — Мы тихо...». (Ю. Давыдова. Звездная пыль) «Август алым лежит на виноградных плетях, Растворился в листве солнца тугой призыв. И подарком судьбы на окончания лета, стало тихое утро после ночной грозы. Отворили врата и отслужили требу, Подновили лазурь, золото и киноварь, Но под цвет своих глаз я подбираю небо, Чтобы выровнять крен и перейти в сентябрь» (A_ressa)» |
|
«Что это такое — сиротство в России? Они, дети из детских домов, брошенные матерями, не выбирали свою судьбу, они — лишь куски податливого Пластилина. Хочешь — лепи святого, хочешь — бандита. Найдутся ли для них руки любящие и отогревающие? Получится ли у героини «вылепить» из приёмыша нормального человека или травма осиротения при живых родителях окажется непереносимой?.. И как героине, погружённой в бытовую неразбериху и экзистенциальный хаос, найти в себе силы нести тот груз, который она сама на себя взвалила?» |
|
«Почему следует прочесть эту книгу? Причин масса. Неожиданно, свежо и вкусно. Ну да, это конечно же. Но этим сейчас удивить вряд ли возможно: складывать слова в предложения нас учили еще при советской власти и знаете, многих таки научили. Тут дело в другом. В масштабе личности. Пролезающий Художников, наряду с картинами писавших и пишущих качественные тексты, не так уж и много, хотя любой образованный человек тут же приведет с десяток имен. Но все же обычно каждый занимается своим делом. И для Александра Гречаника, современного художника, создавшего свой стиль, который он назвал «ассоциативный символизм», написавшего многие десятки удивительных мощнейших картин, книга «Пролезающий под нарисованной чертой» все-таки литературный ОПЫТ, а не вторая, теперь уже основная, профессия, как, к примеру, для Максима Кантора или Валерия Былинского. Но опыт очень удачный. Внешне легкие, даже несколько разудалые его воспоминания о собственном пути в живописи, о жизненных перипетиях безумно интересны и принципиально откровенны. Автор не страдает девчачьей болезнью «потупить очи долу», он точен в своих оценках и порой просто беспощаден. Впрочем, чаще всего к себе. Хотя, уж если кто попал под раздачу, то и получай. Это, в эпоху всемерных экивоков и пресловутой политкорректности, выходит у Александра Гречаника весьма порой впечатляюще. У Ильи Эренбурга была эпопея «Люди. Годы. Жизнь». У Александра Гречаника не так эпохально. Но не менее порой интересно. А учитывая, что пишет он о тех, кого вы знали и знаете, а не знали, так, прочитав, непременно захотите узнать, то интересно вдвойне. Леонид Кузнецов» |
|
«Книга эта, состоящая из цикла рассказов и повести «Июльское утро», писалась долго, в течение уже двух десятков лет. Книга ждала своего появления, «выстаивалась» как настоящее вино, и, кажется, наконец-то созрела. Книга по-настоящему хороша. Удивительное дело — ее надо читать не раз и не два. Она точно не для виртуального быстрого — через страницу — знакомства с текстом. Это такое неспешное, вдумчивое, можно сказать «диванное» чтение. Чтение для удовольствия, для ума и души. И чем чаще ее станешь перечитывать, тем она покажется лучше. Есть такая хитрость — выстраивать в литературном тексте реминисценции словно костяшки домино, чтобы тронь крайнюю, и покатится… Читая Валерия Былинского, ловишь себя на какой-то запредельности этого доминошного ряда — на волне реминисценций можно серфинговать бесконечно, а если при этом читатель вдумчивый, как его о том просил классик, то чтение из удовольствия превращается в наслаждение. После выхода в свет романа Валерия Былинского «Адаптация» об авторе заговорили бурно. Зацепило тогда многих — профессиональных критиков, собратьев-литераторов, обычных читателей. Зацепило до такой степени, что автора стали сравнивать с великим классиком. Кто иронично, а кто и всерьез называли Былинского новым Достоевским, искали в их творчестве общее и, что небезынтересно, — находили. Мы оставим в стороне эту игру в параллели, потому что и без нее Валерий Былинский — один из самых интересных для нас современных авторов: тонкий психолог, точный стилист, великолепный мастер рассказа.» |
|
«Не снимают сейчас кино о доброте, творческий работник. Ты вот все куда-то спешишь. Да ты не думай... Сверху и снизу кино скоро снимут. А вот о доброте, пожалуй, уже никогда». (Р. Богословский. У подъезда) «Через какое-то время Марсель очнулся, с трудом сумел подняться и сесть. Его лихорадило. Он взглянул на свои руки, заметил, как они иссохли, а кожа сморщилась. Марсель немного отклонился в сторону большого треснувшего зеркала и увидел в нем вместо своего отражения какого-то худого старика с белой от седины головой. А за окном начинался новый день». (С. Булгаков. Таймер) «Мы открыли наши двери, Чтобы ветер залетел, Чтоб он комнатку проветрил И в подтопочке пропел. Мы открыли наши двери, Чтобы лучик золотой В мою искренность поверил, В очарованность тобой. Мы открыли наши двери И заботам, и делам. Мы поделим, мы поделим Все заботы пополам. Мы открыли наши души Для хорошего всего, И того, что было, лучше Нам не нужно ничего!» (В. Трутников)» |
|
«Сатирическая переписка между двумя известными мастерами современной прозы Игорем Яркевичем и Евгением Поповым — едкое фантасмагорическое повествование о несостоявшейся женитьбе одного из них на креативной даме-доминатрикс, которая в свободное от садомазохизма время числилась детским экспертом-психологом и прославилась на всю страну тем, что обвинила в педофилии человека лишь за то, что его дочь нарисовала кошку с длинным хвостом. Подлинная суть этой книги — издевка над идиотизмом современной жизни, где, к сожалению, все еще властвуют «двойные стандарты», злоба, чванство, глупость, разврат и беспредел. Авторы глумятся здесь над известными персонами из мира политики и культуры, не щадя никого, в том числе и самих себя. Все совпадения с реально существующими лицами являются случайными, ибо это — художественная литература, а не документ. Гражданам РФ до восемнадцати лет читать эту книгу нельзя, а после восемнадцати — необходимо. Писатели не стесняются в выражениях, но все же еще на что-то надеются, уповая в конце книги на доктора Чехова, певца сумерек и гуманизма.» |
|
«У этой книги ясная и честная судьба. Рожденная из повести, давшей название всей книге, она постепенно прирастала все новыми текстами, пока не оказалось, что ничего подобного раньше не писалось и не издавалось. Не зря писатель Игорь Вардунас, сделавший предисловие к этому сборнику, назвал рецензию — «Иной». Да, именно так — не больше и не меньше. «Ярмарочный замок» — это книга-вызов. Это — книга-позиция. И при этом написанная талантливо и честно. И очень порой смешно. И точно.» |
|
«В первую книгу новой серии издательства «Дикси Пресс» «Прорыв» вошли четыре киносценария полнометражных фильмов: «Маршрут. О» Ники Аврут (фантастика, драма), «Верный» Юлии Давыдовой (фантастика, драма), «Престолонаследник» Марка Наумова (историческая драма) и «Ангелы хотели в отпуск» Григория Журавлева (фильм-притча, лирическая драма). Если у вас нет возможности взять эти сценарии в производство, просто снимите их в своей голове. Увлекательнейшее занятие!» |
|
Монография посвящена исследованию творческого метода известного русского писателя Дмитрия Липскерова. Романная проза современника рассматривается в русле метода магический реализм, являющегося в его творчестве основным. Художественное слияние реальной плоскости с магической посредством традиционного приёма сна и использования древнейших архетипов матери и смерти обусловливает психологическую глубину и насыщенность произведений Д. Липскерова широким спектром реминисценций. Автор книги знакомит читателя со структурной типологией магического реализма как художественного метода, историей возникновения и трансформаций термина и понятия магический реализм. |
|
«Альманах «Рассказы новых писателей — 2012» — вторая книга новелл, выпущенная по итогам ежегодного международного литературного конкурса, проводимого агентством «Новые писатели». «… никого и ничего постороннего, только ты и весь огромный мир, который обрушивается на тебя, и единственное спасение — переселить его в слова…» Так описывает молодой писатель — герой рассказа Фотины Морозовой «Пристрастие» — свое состояние. Так что же такое сочинительство — болезнь, насущная потребность, любовь? Наверное, и то, и другое, и третье. Самое главное, что это — неистребимо. А если еще помножено на талант… Жюри конкурса высказало свои пристрастия, отобрав для сборника больше двух десятков рассказов. В итоге получилось — практически на любой вкус. В рамках основного конкурса проводился и дополнительный — «Отгремели песни нашего полка». Лучшие работы в этой номинации тоже представлены в сборнике.» |
|
