В словах своих коллег Ларин предстает таинственным, эзотерическим явлением: мудрецом, которому внятны архитектурные истины; медиумом, который умеет улавливать идеи, носящиеся в воздухе; теоретиком, чьи открытия доступны узкому кругу посвященных. При этом меньше всего он походит на мистагога, владеющего тайным знанием. Теоретических трудов у него нет. Реализация приходится на 70-е годы ХХ столетия – эпоху, архитектура которой сегодня не вызывает восторженного почитания. Когда смотришь на проекты Ларина, неясно, откуда этот абсолютный высший авторитет. Ларин всегда работал так, как будто и не в России. Его вещи более-менее вписываются в контекст западной архитектуры, а не советской и постсоветской. Основополагающий принцип его творчества: «Архитектура не должна быть красивой, она должна быть уместной».
